«Я сплю, — подумала я, — и вижу сон. Вон из тени выходит высокая женская фигура в халате. Лунный луч падает ей на лицо… Мне знакомо это лицо, я знаю, кто она…»

— На этот раз, дорогуша Невеста, тебе не удастся ускользнуть. Больше не будут говорить про призрак Барбарины, теперь ты станешь призраком Пендоррика.

Никогда в жизни мне не было так страшно. И в то же время никогда мне так не хотелось спать. Страх боролся со сном. Я не понимала, что со мной. Больше всего я хотела проснуться в Пендоррике рядом с Роком.

«Это сон, ночной кошмар, — говорила я себе. — Сейчас я проснусь».

Она стояла в ногах кровати, глядя на меня. Я видела ее сквозь полуоткрытые веки. Я ждала.

Я подавила порыв заговорить с ней, что-то подсказало мне, что этого нельзя делать, что нужно сначала выяснить ее намерения. Со мной еще никогда не было ничего подобного: я спала, и в то же время я все видела и понимала. Я испытывала ужас и одновременно смотрела на себя и на Барбарину со стороны, словно зритель на сцену. Я видела испуганную женщину в постели и рядом другую, замышляющую злодейство. Меня вдруг осенило: снотворное! В молоке было снотворное. Дебора принесла мне молока. Нет… не Дебора — Барбарина! Я его не допила. Если бы я выпила весь стакан, я бы не проснулась.

Она улыбалась. Я увидела, как ее руки двигаются в воздухе, словно она разбрызгивала что-то по моей постели, затем она отошла к окну, наклонилась зачем-то, выпрямилась и, не обернувшись на меня, выбежала из комнаты.

Я опять подумала: «Это сон!» — и вдруг полностью проснулась. Я глядела на стену пламени. Шторы были в огне. Несколько мгновений я смотрела, не в силах шевельнуться. Я почувствовала запах бензина, и ужасная догадка осенила меня. Выскочив из постели, я рванулась к двери. В ту же секунду постель вспыхнула.

Я с трудом помню, что было дальше. Должно быть, дверь не была заперта, потому что я успела выбежать в коридор и увидеть удаляющуюся фигуру. Помню недоумение, потом ужас у нее на лице, когда я догнала ее и назвала настоящим именем!

— Дневник, — прошептала она, — она прочитала дневник!

На мои крики появилась Кэрри в чепце и халате.

Потом я звонила по телефону пожарным. Это было уже в холле на первом этаже. Кэрри была тут, но я не помню, чтобы я где-нибудь заметила Барбарину. Она не спустилась за нами вниз, и больше я ее никогда не видела.

Очевидно, в минуту опасности она вспомнила о своем дневнике — единственной ниточке, еще связывающей ее с прошлым, с ее настоящим «я». В ее больном мозгу билась лишь одна мысль — спасти тетрадь. О том, что случилось дальше, когда она ворвалась в комнату, которая к тому времени превратилась в столб пламени, я стараюсь не думать.