Пожарная бригада добралась до нас только спустя час. К этому времени уже нечего было спасать. Только после того, как вызвали пожарных и прибежали Хэнсоны, хватились Барбарины. Хэнсон храбро поднялась наверх, чтобы попытаться спасти ее. Кэрри пришлось силой удерживать, чтобы она не бросилась в огонь за своей хозяйкой.

Теперь, оглядываясь назад, уже трудно восстановить последовательность событий. Но я помню, что в какой-то момент я сидела в коттедже Хэнсонов и пила чай, когда вдруг услышала знакомый голос.

— Рок! — вскричала я и бросилась к нему.

Мы долго стояли молча, прижавшись друг к другу.

Это был Рок, которого я не знала раньше, потому что я не видела его за туманом подозрений, заволакивающим мой ум и мои чувства, — сильный в своем стремлении защитить, уязвимый в своем страхе за меня, готовый бороться за меня со всеми силами ада.

Глава 8

Глава 8

С той поры прошел год, но воспоминания о той ночи все так же живы во мне, словно это произошло вчера. Мне кажется, я всегда буду помнить.

На днях я сказал а Реку:

— Если бы не дневник, я бы выпила все молоко в стакане и не смогла бы проснуться, когда Барбарина вошла в комнату. Просто счастливый случай.

На что он ответил:

— Как и все в жизни. Если бы твой отец не приехал в Корнуолл, тебя бы не было на свете.

Я часто думаю о Барбарине, пытаясь понять, что творилось в ее больном мозгу. Я уверена, что большую часть времени она действительно считала себя Деборой. Иначе она не смогла бы так убедительно играть свою роль. Возможно, она внушила себе, что душа Деборы вселилась в ее, Барбарины, тело… Кто знает? Ей не трудно было убедить в этом простодушную и доверчивую Кэрри, которая ее всегда любила и всегда была у нее под пятой. Кэрри верила, что Дебора и Барбарина живы, хотя теперь соединились в единое целое и что-то в этом роде — Кэрри так ничего толком объяснить не смогла, хотя многие подробности мы узнали от нее.

Годы, проведенные с Барбариной, наложили на Кэрри свой отпечаток и расстроили ее разум. Рок очень за нее волновался и отправил ее жить к своей старой няне, опять в Девоншир, но на побережье.

Но, пожалуй, более всего пострадала Хайсон. Барбарина попыталась вовлечь девочку в орбиту своих больных фантазий, и этим почти совсем подорвала ее хрупкую психику. Поскольку Барбарина видела в близнецах как бы повторение себя и Деборы и большую часть времени считала себя Деборой, она отдала свою любовь Хайсон — менее привлекательной из близнецов. И Хайсон отвечала ей горячей любовью. Она, конечно, многого не понимала в Барбарине, но чувствовала в ней тайну, и ей нравилось быть приобщенной к страшно-чудесному миру легенды и мечты. Барбарина намекнула, что все еще жива, и девочка ей безоговорочно поверила. Она верила в легенду, верила, что Барбарина приведет меня к погибели, чтобы самой успокоиться в могиле.