— Что, простите? — уточняю, тряхнув головой, потому что последние фразы Лирицкого пролетели мимо меня бессвязным фоновым шумом. Самое сложное — сохранять хоть какое-то подобие спокойствия, когда Кирилл удивлённо вздёргивает бровь вверх и улыбается снисходительно, всем своим видом ехидно напоминая о том, что нам обоим ясны причины моего сегодняшнего смятения.

И это даже обидно: кажется, будто его не коснулось ничего из произошедшего этой ночью. Только тёмные круги под тёмными же глазами, источающими ледяное спокойствие, и ненавистная мне маска безразличия на лице, которую всё чаще хочется содрать с него вместе с кожей.

— Я спросил, ждать ли вас завтра на работе, Маша? — хмыкает Лирицкий очень многозначительно, и только тогда я понимаю, что следовало бы вытрясти из Кирилла истинную причину, по которой меня согласились отправить в компанию Войцеховского как сомнительной приятности подарок.

— Я думала, что вы с Кириллом Андреевичем должны были сами определить сроки моей… командировки, — спотыкаюсь на середине фразы и вплотную прижимаюсь к столу, пропуская невесть зачем решившего протиснуться мимо меня Зайцева.

И с первым же будто случайным прикосновением его ладони к пояснице вздрагиваю, как от удара тока, сжимаюсь и напрягаюсь. Злюсь на него, на себя, потому что среди десятков вариантов поведения выбираю именно тот, где нужно просто сделать вид, что я терпеливо, через отвращение жду, пока его пальцы поднимутся вдоль позвоночника почти до лопатки и покинут меня.

Он мерзко ухмыляется и поднимает ладони вверх, демонстрируя, будто это — лишь нелепая случайность. А я даже не успеваю понять, хочу ли скривиться от злости или показать, что мне безразличны все его провокации, и остаюсь с тем же самым взволнованно-изумлённым выражением на лице.

— Предполагалось, что во вторник вы уже вернётесь к нам. Вас тут уже заждались, — насмешливо тянет он, явно намекая на Вику, и мне тут же приходится пожалеть о том, что динамик поставлен на максимум и Кирилл должен отчётливо слышать каждое слово. — Если Войцеховский не говорил вам ничего иного…

— Не говорил, — отзываюсь я, наблюдая за тем, как он сам стоит вполоборота, вытягивает из кармана сигарету и зажигалку и не спешит дать мне хоть малейшую подсказку.

— Отлично. Тогда просто держите меня в курсе любых изменений, ладно? Выпишу вам дополнительную премию, если избавите меня от необходимости напрямую решать дела с этим паршивцем, — весело смеётся Илья Сергеевич, и Зайцев фыркает, исподтишка поглядывая на меня.

— Я вас поняла, — добавляю в голос как можно больше прохладцы, чтобы до Лирицкого скорее дошло, что я не заинтересована в милой дружеской болтовне с ним. И факт того, что он спит с моей подругой, отнюдь не делает нас кем-то ближе начальника и подчинённой.