— А я помню, как ты плакал, когда тебе дали только третье место на конкурсе рисунков. И было тебе тогда… — Максим прервался, увидев, как Тёма выпучил глаза и начал отчаянно махать руками в воздухе, призывая того замолчать.

— Я предлагаю мир! В этой войне не будет победителя.

К счастью, продолжалась беседа относительно мирно. Артём рассказывал забавные истории, в которые он попадал несколько раз, когда опрометчиво забывал заранее изучить особенности менталитета и традиции малых народностей, часто становившихся объектами заказанных ему фотографий. Я вспоминала о том, как отзывалась о нём Рита, и вполне понимала, почему он настолько всем нравился: помимо очевидной харизмы и обаяния было в нём кое-что почти неуловимое, что притягивало к себе и мгновенно располагало. Такая по-детски чистая, не обременённая проблемами любовь к жизни.

А с другой стороны, стоило лишь откинуть эмоции и включить разум, как становилось видно, какой он ещё ребёнок. Даже эгоизм, легко прослеживающийся в его поступках и словах, был естественный и неосознанный, не имеющий ничего общего с холодным расчётом или желанием получить именно для себя всё лучшее сразу. Эгоизм младенца, только познающего мир: просто делать, что хочется, абсолютно не осознавая, как это скажется на других.

Близилось время ужина, со стороны кухни начинали распространяться потрясающие запахи еды, тонкими ниточками обволакивающие мои рецепторы и дёргающие, дёргающие подобраться поближе и хотя бы одним глазком посмотреть на то, чем можно добиться настолько яркого аромата, в котором мне удалось распознать лишь нотки муската и базилика.

Повинуясь этой магии, мы все дружно двинулись на кухню, где тут же получили от Никиты гору тарелок, бокалов и столовых приборов с указанием отнести всё в гостиную и начать сервировку стола, пока они с Джулией закончат готовить. Максима отправили поискать наиболее подходящее вино, долго перечисляя ему все необходимые критерии поиска, из которых я смогла усвоить только слово «брют».

Давно успело стемнеть, на улице слышны были раздающиеся где-то неподалёку салюты, не стихающие вот уже третий вечер подряд. И обстановка в доме становилась тёплой и уютной, словно на плечи медленно опускалось любимое пушистое одеяло, мягкими объятиями укрывавшее от всех невзгод и дающее ощущение защищённости. Так всегда случалось в моменты, когда вся семья собиралась вместе, отбрасывая все пререкания и оставляя на потом недомолвки. Несмотря на то, что семья эта была не моя, меня всё равно затягивало в атмосферу общего праздника.