— Помогите встретиться с ней — на два платья парчи дам, Максум-бобо, — заговорил, не поднимая головы, Мирабид.

— И один ковёр впридачу, — добавил Хайдарали.

Затем он, видимо, для того, чтобы оставить Мирабида и Максума-бобо наедине, встал и вышел из комнаты. Зашёл на кухню, достал из очага щипцами уголёк побольше и бросил на него несколько крупинок анаши. Загодя сделанной бумажной трубочкой стал вдыхать поднимавшийся с уголька дурманящий дым.

Жена Максума-бобо, ошеломлённая, растерянная, смущённая, прижалась в уголке, не зная, что делать.

Хайдарали, покурив анаши, бросил уголёк обратно в очаг, потянулся и оглядел женщину с головы до ног откровенно оценивающим взглядом.

— Что это вы так уставились? — рассердилась она.

— Эти румяные щёчки, эти необыкновенные глаза…

Хайдарали одним прыжком оказался рядом с женщиной и хотел было обнять её, но здесь ему ответили такую пощёчину, что возбуждение после выкуренной анаши в один миг улетучилось.

— А вы подлец, оказывается, — дрожащим от брезгливости и негодования голосом произнесла женщина.

Хайдарали, потирая лицо, чтобы, не дай бог, не осталось следов от довольно-таки увесистой пощёчины, снова вошёл в комнату. Здесь висела гнетущая тишина. И Максум-бобо и Мирабид сидели, безмолвно уставившись в землю.

— Ну и как, договорились? Твержу же я вам, он и ковёр даст в придачу. А может быть, вы наличными желаете?..

— Пять тысяч рублей даю, — вставил Мирабид.

— Так ты же женат! — укоризненно качнул головой Максум-бобо.

Мирабид, действительно, женился недавно на Гульчехре, дочери Тешабая-ата. Той закатил пышный, роскошный, шумный. Знай, мол, наших.

— Я её выгоню… Разведусь с ней.

— Вот как?

— Человек без любви, что колодец без воды. Ну так как?

— Я вам не сводник, — давая понять, что разговор на эту тему закончен, решительно встал с места Максум-бобо. — Оставьте себе и парчу, и ковры, и деньги ваши. Мне своего пока хватает.

— Знаем, — иронично заметил Хайдарали. — У вас и золотишко водится. Вы богач. Только думалось нам, что вы согласитесь сделать доброе дело.

— Я вам не сводник, — ещё раз повторил Максум-бобо, наливаясь гневом.