Проехав совсем немного, Джо остановился, оцепенев от количества пациентов и их страданий. Одна женщина кашляла кровью, другая судорожно дышала ртом. Тощий, похожий на скелет мужчина стонал и бредил.
– Где она? – спросил Джо.
– В середине палаты. Смотрю, ты побледнел.
– Я возьму себя в руки, – пообещал Джо.
Они с Индией пошли дальше.
– Папа, – послышался слабый голос, когда они приблизились к нужной кровати. – Папа, это Джо? Кажется, я слышала его голос. Вы исполнили мою просьбу и он здесь?
Индия остановилась. Джо тоже. Взглянув на Дженни, он едва ее узнал. Она невероятно исхудала, ее кожа приобрела пугающий синюшный оттенок. Дышала Дженни с трудом. Ее глаза были открыты: лихорадочно блестящие и уже остекленевшие. Джо перевел взгляд на преподобного Уилкотта и чуть не задохнулся, увидев безбрежное горе в глазах отца Дженни.
– Папа! – уже громче позвала Дженни.
– Я здесь, Дженни, – ответил преподобный Уилкотт, торопливо беря ее за руку.
– Мне нужна моя сумка, – тихим, возбужденным голосом произнесла Дженни.
– Дженни, она на месте. Прошу тебя, успокойся. Не надо волноваться по…
– Папа, пожалуйста!
– Ну хорошо… вот… вот она. – Преподобный Уилкотт нагнулся и достал из-под кровати сумку. – Что тебе оттуда вынуть?
– Там лежит конверт. Папа, позови Джо. Обещай, что позовешь. Потом отдай ему конверт. Пусть посмотрит содержимое. Скажи ему…
– Дженни, дорогая, Джо уже здесь. Он приехал. Он рядом, – ответил дочери священник.
Дженни попыталась сесть, но не смогла. Отец помог ей, поддержав за руки.
– Дженни, что в конверте? – осторожно спросил Джо, подъезжая к кровати и беря Дженни за руку.
Дженни тяжело закашлялась. Из носа потекла кровь, которую отец тут же принялся вытирать. Джо видел, каких усилий стоит Дженни говорить и даже дышать. Сейчас она сражалась не за свою жизнь. Дженни знала, что эту битву она проиграла. Сражение шло за несколько дополнительных минут.
– Я должна… должна тебе кое-что рассказать. В четырнадцатом году Макс фон Брандт… приходил ко мне.
Значит, это правда, подумал Джо. Боже, нет! Дженни, только не ты!