– Ноа… – сказал я, стараясь контролировать свой голос. – Я хочу извиниться перед тобой, я хочу, чтобы ты простила меня за то, что я позволил этому всему случиться. Я не думаю, что когда-либо чувствовал себя настолько виноватым.

Было невыносимо видеть девушку, которую я так любил, со следами побоев на лице.

Она подняла руки и обхватила меня за шею, а потом приблизила свои губы к моим. Больше всего на свете я хотел поцеловать ее, но почувствовав, как ей больно, я осторожно, но решительно отстранил ее.

– У нас еще будет время для этого, любовь моя, – заверил я ее, прижавшись к ее лбу и чувствуя ее боль, как свою собственную. – Я так тебя люблю, Ноа.

Еще несколько слезинок прибавились к тем, которые она уже пролила, но прежде чем Раффаэлла отстранила меня, чтобы обнять свою дочь, на лице Ноа появилась улыбка. Я с горьким чувством смотрел на них. На секунду перехватив взгляд отца, прежде чем он подошел и обнял их, я прочитал в его глазах обещание, что никто и никогда больше не тронет нашу семью, никогда.

Ноа разомкнула свои объятия с матерью, и посмотрела туда, где погружали в скорую тело ее отца. Я увидел, что страх снова возвращается к ней, когда полицейский вывел Ронни в наручниках.

– Смотри на меня, – сказал я, поворачивая ее лицо к себе. Я не хотел, чтобы она вновь испытывала страх. – Все, Ноа, теперь ты со мной.

Вдруг ее руки соскользнули с моих щек, упали мне на плечи, я увидел, как ее взгляд начал блуждать и через секунду потерял фокус.

– Ноа? – сказал я, удерживая ее в своих руках. – Врача! – закричал я, когда увидел, что она не реагирует.

С нарастающим страхом внутри я подхватил ее на руки. Ее ранили? У нее какие-то внутренние повреждения, которых я не увидел?

– Очнись, Ноа, – повторял я, прижав ее к себе, пока не приехала скорая помощь.

– Разрешите, – сказал доктор.

Подбежали Раффаэлла и мой отец.

– Что с ней? – допытывался я у доктора.

Он забрал ее из моих рук, положил на носилки, а санитары понесли ее в машину.

– Мы едем в больницу. Вы ее мать? – спросили они Раффаэллу, которая рассеянно кивнула, садясь в скорую.

– Я тоже поеду, – объявил я решительно.

– Я поеду за вами на машине, – сказал отец.

Поездка заняла целую вечность. Ноа все еще была без сознания, но после быстрого осмотра доктор сказал, что ничего серьезного нет.

Я подошел к Ноа и мягко пропустил пыльцы сквозь ее волосы.