– Ладно, Дин, – виновато улыбаюсь. – Мне пора ехать. Я оставлю тебе наличку. На неделю должно хватить. Ты лучше пока мне не звони. Я сам тебя наберу, когда смогу.

Обнимаю Динку за плечи, глажу ладонью спину, скользя рукой вверх-вниз.

– Береги себя и нашего сына, – шепчу ей на ухо, а губами покрываю макушку. – Вы самое дорогое, что у меня есть.

– А твой второй сын? Назим. Разве он – не самый дорогой?

Я отстраняюсь. Заглядываю в голубые глаза и, увидев в них: боль, страх и безнадежность, честно признаюсь:

– Два года назад Анита потеряла ребенка и после этого у неё возникли проблемы с зачатием. Назима мы усыновили – так захотела жена.

– Прости.

– Не извиняйся. Незачем. Это мой выбор. Моя жизнь.

– Да. Твоя, – грустно вздыхает.

Я снова обнимаю Динку, но на этот раз гораздо крепче.

Уезжать не хочется. Хочется остаться здесь навсегда. Она рядом, сын – тоже. Моя мечта сбылась. Ну почти… Все эти годы я бредил Динкой, а потом, когда встретил её на месте ДТП, не поверил глазам. И началось всё сначала. Снова снесло крышу, отключило разум. Влюбился больше прежнего и вдобавок узнал, что у нас с любимой девочкой есть сын. О большем не мечтал, да только мечтал об этом не только я один, как оказалось.

Она ничего не знала. Получается, когда я валялся в больнице в полной отключке – Дину тоже трепала жизнь и сильно. Черт!..

– Я поеду, Диночка, – целую в щеку, а затем робко касаюсь губ.

Доля секунды и меня пронзает острым импульсом, когда девочка отвечает на поцелуй, толкаясь в мой рот языком.

Сперва её движения робкие, неторопливые. Она словно спрашивает: имеет ли право меня целовать, а я… Отвечаю взаимностью. Впиваюсь в губы, раскатывая язык и срывая сладкие вздохи.

Звук детских ножек заставляет меня отстраниться от Динки за несколько секунд до прихода сына. Я нехотя отступаю, подмигивая своей любимой девочке.

В дурацкой мы ситуации. В пиздец какой дурацкой! Прячемся от родного сына, а ведь могли никогда не прятаться.

– Мама, когда мы поедем домой? Я хочу к папе, – жалостливо тянет Санька, вызывая в моём сердце беспросветную тоску.

– Сыночек, – Динка опускается на корточки, берёт малыша за руку и, проглотив в горле ком, дрожащим голосом произносит: – мы больше не вернёмся в ту квартиру.

– Почему?