И это опасно.
Нет — это более чем опасно. В моем случае это чертовски смертельно.
Он Астор. Ну и что с того, что он мог быть сыном Эдуарда, а не Эдрика? Он все еще Астор.
И проблема в том, что чем больше времени я провожу с ним, тем больше этот факт размывается. Все расплывается, и он единственное, что остается.
Ронан.
Просто Ронан.
При этой мысли у меня сжимается грудь. Я не хочу, чтобы он был просто Ронаном. Он
Что я наделала?
Вот что происходит, когда вы зависимы. Вы не осознаете всей высоты зависимости, пока не станет слишком поздно, пока это не станет единственной вещью, текущей в ваших венах, и вы не сможете избавиться от нее, пока, блядь, не истечёте кровью.
Я не могу истечь кровью.
Я уже истекала кровью ранее.
Теперь его очередь, не моя.
Я отталкиваю Ронана и забираюсь на пассажирское сиденье. Мои потные негнущиеся пальцы нащупывают платье, а затем надевают его через голову, игнорируя остатки дурацкого костюма.
Всего несколько вдохов. Всего несколько. Если я сделаю это, я смогу контролировать все, что происходит во мне. Я буду игнорировать чувства и все, что с ними связано.
— Что ты делаешь?
Ронан устраивается поудобнее, выглядя беззаботным, но его челюсть дёргается.
— Ничего.
— Не надо мне этого говорить. Ты возводишь свои стены. Какого черта ты возводишь их, Тил?