С тех пор я не плакала.

На вторую ночь его грязь была по всей моей обнаженной коже.

Потом это было у меня на лице.

Я никогда не разговаривала в те ночи. Я была неподвижной, пока он не заканчивал. Я была неподвижной, пока не почувствовала его горячую жидкость, потому что это означало, что все кончено.

Нокс нашел меня однажды ночью, когда мужчина пробирался к тому месту, где я спала. Он ударил его по голове, взял меня за руку, и мы побежали.

Мы не переставали бежать по улицам.

Мы бежали, чтобы ни мама, ни этот мужчина, ни люди, которые с ней работали, не смогли нас найти.

Но я не плакала, даже когда мать Эльзы заперла нас в своем подвале. По крайней мере, она не прикасалась к нам, а когда прикасалась, то однажды порезала колени, чтобы мы были похожи на ее сына.

По крайней мере, в том подвале мы были далеко от мамы и того мужчины.

Но знаешь что? Я могла находиться далеко, но я никогда не была далеко.