Джонатан не кивает в ответ и не признает их.

Все его внимание остается на дереве.

Это дерево стояло высоко в течение последних десяти лет, несмотря на царапины на стволе.

Забавно, как некоторые вещи никогда не меняются.

Я встаю рядом с Джонатаном и засовываю обе руки в карманы брюк.

— Ты знаешь, какой сегодня день? — спрашивает он, не удостоив меня даже взглядом.

— День рождения Алисии.

— С днем рождения. — его тон бесстрастен, даже холоден. — Сегодня тебе исполнилось бы сорок.

Я стискиваю челюсти, но ничего не говорю.

— Алисия умерла здесь, — повторяет он эту информацию, будто я не знаю.

Его голос по-прежнему бесстрастен, но глаза говорят о чем-то совершенно другом.

В них есть смягчение.

Что-то, чего я никогда не видел, чтобы он кому-то предлагал. Даже Льву и мне, которых он считает своим наследием.

Я снова поворачиваюсь лицом к дереву, не желая видеть это выражение.

Джонатан, вероятно, разыгрывает один из своих трюков, и я на это не куплюсь.

— Она умерла, пытаясь найти тебя, — продолжает он, вонзая нож глубже. — Она умерла, не увидев твоего лица. Четыре часа, Эйден. Она мучилась четыре гребаных часа.

— Ты в ближайшее время перейдешь к делу?

Он отрывает взгляд от дерева, словно ему больно.

— Прояви хоть немного чертового уважения к своей матери и перестань играть в семью со Стил.

— Я не играю в семью. Я...