Эйден сжимает мое горло и врывается в меня.

Он разрывает меня на части на одном дыхании.

Я кричу ему в рот.

Это больно.

Дерьмо.

Это чертовски больно.

Все равно, что быть разорванной изнутри его размерами.

Согласно любовным романам тети, другие девственницы в такой ситуации подождали бы, чтобы приспособиться. Они почувствовали бы потребность в том, чтобы этот человек вел себя спокойно.

Я? Я хочу, чтобы это продолжалось.

Боль. Я хочу, чтобы боль осталась.

Мое тело выгибается навстречу телу Эйдена. Я так крепко сжимаю его плечи, что ногти впиваются в кожу.

Он замирает, встречаясь со мной глазами, и рычит.

— Ты девственница? Как, черт возьми, ты девственница? Почему...

— Н-не останавливайся. — я прерываю его, медленно покачивая бедрами. — Возьми это.

Я хочу, чтобы он жестко обошелся со мной, потому что я нуждаюсь в боли, не знаю почему, но просто хочу этого.

Боль означает, что я жива. Я живу этим моментом.

Учитывая грубый характер Эйдена, я ожидала, что он примет приглашение.

Вместо этого он медленно двигает бедрами вперед, его толчки минимальны, будто он ждет, пока я приспособлюсь.

Затем.. он целует меня.