Я выпрямляюсь, чувствуя напряжение за его словами.

— Значит, вы не были близки?

— Мы были близки, когда у него не проявлялись маниакальные приступы, но это было не так часто.

Он смотрит на меня, удивленный тем, что только что рассказал об этом.

Мои губы приоткрываются.

То, что сказал Эйден, теперь имеет смысл. У Леви нет проблем с психикой, но он жил в тени отца, у которого имелись проблемы. Может, эта часть его отца тоже передалась ему.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, Леви вызывающе улыбается.

— Еще один раунд? Я обещаю не раздавить тебя на этот раз.

— Давай.

Мы играем часами. Это самое большое время, которое я провела в одном месте — кроме художественной студии — не сходя с ума. На самом деле, мне весело.

Хотя Леви каждый раз выигрывает.

Я пытаюсь отвлечь его, подтягивая майку к бедрам, или стягивая ее вниз, или облизывая губы. Несмотря на то, что его глаза темнеют от вожделения, он выигрывает игру, отодвигает доску и заключает меня в объятия.

— Ты только что соблазняла меня, принцесса?

Я отвожу взгляд, пытаясь скрыть мурашки, покрывающие кожу.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты вела грязную игру.

— Нет.

— Ты знаешь, что происходит с плохими девочками, которые играют грязно?

Его губы находят мочку моего уха, и он сосет ее, прежде чем прикусить.

Я издаю стон, моя голова падает ему на шею. Это безумие, как что-то столь незначительное может превратить меня в бессмысленный беспорядок.