Тепло его тела, дерзкие руки, полный откровенного желания взгляд, ни секунды сомнений в том, что он уступит ее колебаниям, — сметали страхи и границы, превращая Ульяну в рабу.

— Хочу тебя всю вылизать… — сокровенно прохрипел он, укладывая недотрогу на спину и решительно разводя ее бедра.

Кирилл опустил голову между ее ног и глубоко втянул носом. От силы накатившего возбуждения только от одного запаха и вибрации ее тела, он тяжело задышал и приник губами к набухшим складочкам… Ее призывный стон и звук ногтей по обивке дивана, когда она пыталась ухватиться хоть за что-то, чтобы выдержать прилив возбуждения, только раздули в нем алчное пламя…

Она кончала от его ласк и истекала соком, от которого Кирилл терял голову. Он не мог надышаться ею, не мог утолить жажду, словно ничего слаще не пробовал. Он растворялся в ней, будто в ком-то родном и надежном. Ничего не волновало так, как ее возбужденное дыхание, горячее тугое лоно, окутывающее его ненасытный член шелком и дарящее небывалое блаженство… Он чувствовал, как ей нравится, знал, чем вызвать новый стон удовольствия, желал доставить еще большее наслаждение, чтобы она умоляла его остаться с ней… И потом, когда Ульяна засыпала и отворачивалась во сне, он тут же просыпался, притягивал ее к себе и, утыкаясь носом в волосы, отключался.

***

Ульяна проснулась от легкого шума. Открыв глаза, почувствовала аромат кофе и, жмурясь, потянулась. Все тело ломило от неутомимого ночного секса.

Подняв голову, она увидела Барховского. Босой, в одних боксерах он пил кофе у окна и был всецело сосредоточен на переписке в телефоне. Часто сведенные брови и от этого легкий залом меж них, прищуренный пронзительный взгляд и обычно снисходительная ухмылка невольно вызвали настороженность. Поэтому Ульяна тихо поднялась и незаметно, на носочках, прошла в ванную.

«Вот и наступило утро», — с досадой вздохнула она своему отражению в зеркале и поежилась от тревожного ожидания начала дня.

Не успела повернуться к ванне, как горячие крепкие руки подхватили ее за бедра и приподняли над бортиком.

— Кофе? — выдохнул Кирилл и прижался губами к горячему месту за ушком.

— Нет, — беззвучно улыбнулась она, оттолкнулась и обняла его за шею. — Тебя!..

И ликующая радость овладела Ульяной, когда она захватила его губы в свой плен.

Это утро стало особенным для нее. Они были одни во всем мире. Полная тишина в мыслях, умиротворенное журчание воды и воспаленное дыхание обоих…

И будто не было ни сурового бизнесмена, ни московского общества, ни разницы между ними… ни Риты, ни Ринаты, ни кого-то другого… Он был только с ней и только ее. Он настолько чувствовал Ульяну, казалось, читал мысли. Делал все, что приносило не просто удовольствие, а буквально разделяло ее на атомы от блаженства. Его язык выписывал такие узоры на клиторе, что Ульяна забывала, как дышать, и под конец уже кричала от изнеможения. Острый язык и горячие губы сменяли ловкие пальцы, и снова внутри нее взрывался фейерверк ярких искр.