Когда Ульяна выходила из туалета, все еще были в зале совещаний. Прихрамывая, она пошла к своему кабинету, чтобы спрятаться за работой. Ужасно хотелось свернуть к гардеробной, одеться и уйти домой. «Может, так и сделать? В конце концов, есть причина. Бут поймет…»— подумала она, даже начала внутренне успокаиваться. Но тут же наткнулась взглядом на знакомую фигуру и замедлила.
Барховский стоял в коридоре у ее кабинета и слушал голосовое сообщение. Заметив Ульяну, он отвел телефон от уха и, недобро щурясь, спросил:
— Что с ногой?
Ульяна выпрямилась и, опустив глаза, иронично ответила:
— На жалость давлю. Я не выспалась, хочу отпроситься на удаленную работу.
Она криво улыбнулась и непринужденно стала застегивать жакет, но подходить не спешила, чтобы Барховский не заметил, что она плакала.
Но тот хищно надвинулся, твердой рукой взял ее за подбородок и поднял голову. Недотрога посерьезнела, косясь по сторонам, попыталась отстраниться, но Кирилл не дал: скользнул по ее лицу изучающим взглядом и нахмурился. Глаза припухли и края ноздрей покраснели.
— Ты плакала?
— Не-е-ет, — возразила она с искренним недоумением.
Кирилл медленно убрал руку, не понимая, зачем она лжет. Но настроение недотроги не понравилось.
— Через тридцать минут на парковке! — строго произнес он и, обходя ее, направился к выходу.
Ульяна все никак не могла привыкнуть к его приказному тону. А когда хотела возмутиться, что у нее, вообще-то, работа, услышала, как тот уже сообщал Буту по телефону, что забирает Исаеву на весь день. Бросать копья вслед авианосца было бессмысленно. У нее уже не было моральных сил спорить.
31
31
31
Через полчаса Ульяна выключила компьютер, оделась и спустилась на парковку.
Барховский стоял у машины и вел переговоры по телефону. Завидев Ульяну, он открыл заднюю дверцу и ладонью указал сесть внутрь. Ульяна послушно села и уставилась на широкий затылок водителя.
«Я собачонка… Маленькая бесправная собачонка, — иронично вздохнула она. — Интересно, долго он будет играть в эту игру?»
— Влад, а маршрут уже известен? — спокойно поинтересовалась она.