— Мы проведем Пасху в Брайтуэлле, — сообщил Мэтью Лоре несколько недель спустя. — Там к нам присоединится Филип.

— А кто такой Филип?

— Мой сын, конечно.

— Ваш сын? — От удивления Лора широко открыла глаза.

— Да. — Мэтью был раздражен. — Почему это вас так удивило, мисс Воэн?

— Я считала, что Миранда — ваш единственный ребенок. — Лора кипела от возмущения. — И мне непонятно, сэр Мэтью, почему никто — абсолютно никто — не упомянул о его существовании. Ни вы, ни Миранда, ни Нетти, ни даже леди Джулия и леди Джейн не сказали мне, что у вас есть сын.

— Просто не было причин говорить о Филипе. Ему скоро исполняется четырнадцать, и он первый год учится в Итоне. Он редко приезжает в Лондон и мало общается с сестрой.

И с вами тоже, подумала Лора.

— Первоначально, — продолжал Мэтью, — в мои намерения не входило, чтобы вы занимались с ним. Филип — трудный мальчик, и я решил, что вы будете заниматься исключительно Мирандой. Однако, я вижу, что вы — благоразумная женщина, мисс Воэн, и возможно ваше влияние может стать благотворным для Филипа.

И он наклонил голову, давая понять, что разговор окончен.

Пожалуй, подумала Лора, я почти удостоилась его комплимента.

Когда они приехали в Брайтуэлл, там было чудесно; английская весна была в полном разгаре. Лора сразу полюбила это имение, как уже успела полюбить дом на Парк-Лейн. Ее душа с трепетом отзывалась на прекрасные произведения искусства вокруг нее и чудесные ландшафты. Иногда ей не верилось, что она, Лора Воэн, родившаяся и выросшая в скромной лондонской семье, получила возможность жить в таких условиях. Иногда она остро чувствовала свое непрочное положение, и ее охватывал страх при мысли, что ее могут изгнать из дома Брайтов. В этом случае ей не только придется искать себе новое место, но еще и привыкать к другим условиям, которые могут оказаться значительно хуже.

Скоро из Итона приехал Филип, и Лора с радостью обнаружила, что мальчик сразу вписался в жизнь сельского дома. Он не удивился, увидев новое лицо в детской, и никак не отреагировал на то, что его старую няню уволили. Замкнутость мальчика была поразительной, подумала Лора, какой-то нездоровой. Она попыталась наладить более тесный контакт между братом и сестрой, но ни один из детей не приветствовал эту идею; разница в возрасте была слишком велика, чтобы у них могло быть что-то общее.

На третий день после приезда Филипа Лора обнаружила, что не только его замкнутость была нездоровой, когда он вдруг выскочил из-за стола и бросился в ванную, где его стошнило. Лора выяснила, что у него к тому же болит голова и горло. Она потрогала его горячий лоб, тут же велела ему лечь в постель и вызвала врача. Через два дня у него на теле появилась красная сыпь.