43***

Мировой тур BTS продолжался. Ребята уже дали концерты в Японии, потом полетели вновь в Европу. Германия, Великобритания, Испания, Швеция… И каждый раз, когда мы возвращались в Сеул, ночи были нашими.

Я не знаю, что Юнги говорил мемберам, объясняя свое отсутствие в общежитии, и говорил ли что вообще – но парни ни разу, ни словом, ни взглядом не дали мне понять, что что-то знают. Или они поняли и приняли это – факт тот, что все мы дружно делали вид, что ничего не происходит. Ничего, о чем стоило бы знать руководству Биг Хит.

Рапорты о службе в армии Республики Корея уже были поданы, с отсрочкой до окончания мирового тура. Я прекрасно понимала, что это мой последний шанс побыть с Юнги, поэтому дарила ему всю свою любовь и теплоту, чтобы эти воспоминания грели его в армии.

Мы много занимались любовью, но много и разговаривали. Он рассказывал о детстве, о старшем брате, о том, как он начал заниматься хип-хопом. И я всегда внимательно выслушивала его, стараясь запомнить эти рассказы, чтобы потом, когда наш ребенок подрастет, можно было рассказать ему об отце. Я полагаю, Шуге было важно это – знать, что кто-то его выслушивает. Потому что однажды, в одну из таких ночей, когда мы лежали в обнимку на моей кровати – расслабленные, насытившиеся – он вдруг сказал:

- Знаешь, когда я встречался с той девчонкой… Она как будто постоянно экзаменовала меня: как одет, в какое кафе поведу, что подарю на Рождество, на день святого Валентина… Было ощущение, что она проверяет, достаточно ли я хорош. Это так раздражало… И она не хотела слушать меня. Ей просто становилось скучно. Мне кажется, она была просто не способна на это… С тобой все по-другому, любовь моя. Ты не прицениваешься, не прикидываешь, что можешь получить. Ты просто отдаешь и отдаешься. И не только телом.

- Ох, малыш, я взрослая, самостоятельная женщина. Я прекрасно умею оценивать реальность…Что я могу получить от тебя? Деньги? Богатство? Дорогие подарки? Ничего этого мне не надо, - ответила я.

- А как же моя любовь?

- А она у меня уже есть, и это самое важное!

Он поцеловал меня в висок:

- Я люблю тебя. Люблю твое лицо, твои невероятные глаза. Твой голос – когда ты поешь эти песни на непонятном мне языке. Люблю твое тело – такое мягкое, живое, отзывчивое, – и он провел рукой по моей груди, по животу, погладил по бедру, исторгнув из моего горла какой-то животный стон и заставив выгнуться дугой. – Твое тело такое же искреннее, как ты сама. Я чувствую, что ты не притворяешься, и точно знаю, что со мной ты делаешь то, что нравится тебе самой. А не потому, что тебе кто-то посоветовал: «так надо» или «а попробуй еще так». Ты и сама все прекрасно знаешь…