Я сказала Берни, что куплю этот дом. Что во что бы то ни стало, он будет моим!

Мы вернулись в особняк. Весь оставшийся день, я ходила, как в тумане. Я очень хотела прочитать дневник, который нашла в коробке с мамиными вещами, но почему-то не могла. Что-то останавливало меня.

***

– Доброе утро! Как ты? – спросила Глория, когда я пришла на кухню.

– Да, всё хорошо.

– Ты прочитала дневник?

– Нет, не решилась.

– Девочки, оставьте Милли в покое, это её дело, – сказала Сакорро и увела Лину с Глорией помочь ей.

На кухню зашла Луиса и отчитала меня за то, что я отдала остатки еды бездомным. Их всё равно бы выкинули, а так хотя бы кто-то поест.

– За что Вы так ненавидите меня?

– За то, что ты родилась, – холодно ответила Луиса. – Иногда Бог совершает ошибки, но ты самая большая его ошибка!

– И я нисколько в этом не сомневаюсь, – ответила я в её же манере, и Луиса отстала от меня. Надолго ли?

После обеда, сидя в обнимку с открытками из коробки и старым плюшевым слоником, я листала страницы дневника, изучая мамин подчерк. Я до сих пор не решилась прочесть то, что в нём написано, а лишь листала странички, изучая рисунки в виде каракуль и сами буквы.

– Милли, сеньора Луиса хочет, чтобы ты подала им чай, – сказал Бернардо, когда зашёл к нам в комнату.

– Да, уже иду.

– Мои картинки, – сказал он сквозь слёзы.

– Что ты сказал? – переспросила Глория.

– Я говорю, что когда я был маленький, у меня были такие же картинки, – заволновался он.