Флоренсия смотрела на меня так, будто пыталась прочесть мысли или взорвать мне голову, и когда она почти сдалась, за окном я услышала свист. Тот самый свист, о котором мы договорились с Блондином, когда он уходил. Тот самый свист, который я надеялась, что сейчас не услышу.

Я готова была провалиться сквозь землю.

Пабло смотрел на меня презирающе. Я зажмурила глаза и приготовилась к худшему. Но когда в дом вошёл Падре Мануэль, то я от счастья чуть не потеряла сознание.

Я кинулась к священнику на шею, мысленно благодаря Умника за то, что он меня спас.

Я представила Падре своим «гостям» и сказала, что он пришёл меня причащать, Падре подхватил моё враньё, и подтвердил мои слова, правда, после отчитал, но это уже не имело значения, главное, что они не раскрыли нас с Блондином.

Недовольные Пабло и Флор, взяли под руки Марину, и пошли прочь.

Когда мы остались одни Падре рассказал, что встретил Иво в магазине и он-то и сказал, что я здесь.

– А почему Вы свистели? – удивилась я, я до сих пор думала, что свистел Блондин.

– Иво сказал, что нужно свистнуть, когда подойду, иначе ты спрячешься, но сейчас не об этом. Я рассержен, Милли! Ты находишься совсем рядом с монастырём, и не предупредила меня.

– Простите, Падре. Но я поссорилась с Доньей, и мне нужно было побыть одной, чтобы привести голову в порядок.

– С Анхеликой?! – удивился Падре. – Чем насолила тебе эта ангельская старушка?

– Она хотела переписать на меня все свои деньги.

– Да, вижу, мы хорошо тебя воспитали, – сказал Падре, и я заметила, что к дому подъехал Иво.

– А вот и бутерброды, – сказал он, когда подошёл ближе.

Я взяла свёрток и жадно развернула его. Как я проголодалась!

– А ты давно здесь? – спросил меня Падре?

– Со вчерашнего вечера, – ответила я, поедая сэндвич.

– А ты? – обратился он к Иво.

– Только что пришёл, – прокричала я с набитым ртом.

– Да, только что пришёл, – подыграл Блондин. – Я приехал, чтобы отвезти её назад в особняк.