— Нет, дело не только в этом, хотя я совсем не жажду, чтобы мне в спину впивались когтями.

Она закатывает глаза.

— Подруга, да ты слепая!

— Нет. Я разумная, — защищаюсь я. — А у тебя предвзятое отношение, — добавляю. Она совершенно ясно дала понять, что Джесси ей нравится, но почему — я не знаю. — Почему он тебе нравится?

— Ну, не знаю. — Она пожимает плечами. — В нем есть нечто особенное, разве нет?

— Есть, и это опасно.

— Нет, просто он смотрит на тебя, будто ты — центр какой-то его вселенной.

— Не говори глупостей! Я — центр его сексуальной жизни, — поправляю я, внезапно подумав о том, что вполне могла бы быть одной из многих женщин, с которыми он хорошо проводит время. Эта мысль причиняет боль, и вот еще одна причина уйти, пока я еще частично цела. Ох, да кого я обманываю? Я уже разорвана на части, но чем дольше это будет продолжаться, тем хуже мне будет.

— Ава, ты — мастер отрицания, — насмехается надо мной Кейт.

— Я ничего не отрицаю.

— Нет, отрицаешь, — твердо заявляет Кейт. — Ты влюбилась в него. Легко понять почему.

— Я не отрицаю, — утверждаю я, потому что не знаю, что еще сказать. Неужели это так очевидно? Я все время это отрицаю. Так процесс должен пройти менее болезненно. — Пойду прилягу.

Отодвигаю стул, и его ножки со скрежетом движутся по деревянному полу. Вздрагиваю от пронзительного звука. Похмелье вернулось с удвоенной силой.

— Ладно, — вздыхает Кейт.

Оставляю ее на кухне, удаляясь в безопасное уединение своей комнаты, плюхаюсь на кровать и накрываю голову подушкой. Мне неприятно признавать, но эта накаченная сучка права. Я не могу воплощать свои мечты с Джесси Уордом. Эта мысль, словно нож, пронзает раскалывающееся на части сердце.

***

Захожу в офис, чтобы с новыми силами начать новую неделю, однако чувствую все, что угодно, но только не силу. Я не сомкнула глаз, и у меня нет никаких иллюзий относительно того, почему.

— Доброе утро, цветочек, — здоровается Патрик из своего кабинета. Кажется, ему уже лучше.