Наблюдая за мной, он обводит кончиком пальца край бокала.

— Мне двадцать восемь. Расскажи о своей семье.

Что? О, нет, нет, нет!

— Я первая спросила.

— И я ответил. Расскажи о своей семье.

В отчаянии качаю головой и смиряюсь с тем фактом, что влюблена в мужчину, возраста которого не знаю и вполне возможно, что никогда не узнаю.

— Несколько лет назад они перебрались в Ньюки, — вздыхаю я. — Папа держал строительную фирму, мама была домохозяйкой. У отца случился сердечный приступ, поэтому они рано вышли на пенсию и уехали в Корнуолл. Брат наслаждается жизнью в Австралии. — В двух словах это почти все. — Почему ты не общаешься со своими родителями? — спрашиваю я. Знаю, что ступаю на зыбкую почву, особенно после его последнего ответа на этот вопрос.

Внимательно, почти с опаской наблюдаю за его реакцией. Я более чем шокирована, когда он делает глоток воды, а затем отвечает.

— Они живут в Марбелье. Сестра тоже. Я не разговаривал с ними уже много лет. Им не понравилось, что Кармайкл оставил «Поместье» и всю свою собственность мне.

Что?

— Он оставил все тебе? — Понимаю, почему это может вызвать семейные распри, особенно, если у него есть сестра.

— Да. Мы были близки, и он не общался с моими родителями. Они его не одобряли.

— Не одобряли ваши отношения?

— Увы, нет.

Джесси начинает кусать губу.

Теперь я чертовски заинтригована.

— А почему?

Он вздыхает.

— После колледжа я все время проводил с Кармайклом. Мать с отцом и Амалия переехали в Испанию, а я отказался. Мне исполнилось восемнадцать, и это было лучшее время в моей жизни. Когда они уехали, я остался с Кармайклом. Они были от этого не в восторге. — Он пожимает плечами. — Три года спустя Кармайкл умер, и я начал управлять «Поместьем». — Джесси рассказывает историю безо всяких эмоций. Он делает еще глоток. — После этого наши отношения стали натянутыми. Они потребовали продать «Поместье», но я не смог — это было детище Кармайкла.