Это действительно был шок и трепет. Я полностью истощена и хватаю ценный воздух, давая легким некоторое облегчение. Сегодня их на самом деле пропустили через мясорубку.

— Пожалуйста, скажи мне, что это ты. — Я тяжело дышу, закрыв глаза, впитывая через костюм тепло его тела. Он даже не снял пиджак.

— Это я, — выдыхает он, убирая волосы у меня со спины и проводя языком по коже.

Счастливо вздыхаю, позволяя ему покусывать и облизывать меня.

— Не надо больше принимать душ, — приказывает он между ласками языком.

— Почему? — Я хмуро утыкаюсь в простыни. Я в любом случае не буду — у меня нет времени.

Он отстраняется, переворачивает меня и прижимает мои запястья по обе стороны от головы. Смотрит на меня сверху вниз, его уложенные утром волосы теперь в беспорядке, но выглядит он ничуть не хуже.

— Потому что хочу, чтобы, когда ты отправишься веселиться, я был на тебе повсюду. — Он прижимается губами к моим губам.

Ах, меня уничтожили. Лучше и не сказать. Я должна была догадаться. Безумец.

К моему рту он применяет совершенно иную тактику, вращая языком, постанывая и покусывая губы. Целая пропасть разделяет это от свирепой атаки, которую я только что выдержала.

— Мужчины на уровне инстинкта чувствуют, что женщину недавно трахнули? — спрашиваю я у его губ.

— Язык. — Он отстраняется, бросая на меня очень неодобрительный взгляд. — Ты уже выпила.

Вот дерьмо!

— Нет, — виновато выпаливаю я.

Он смотрит на мои запястья, чувствует мое рефлекторное напряжение, затем выгибает бровь.

— Больше не пей, — тихо приказывает он, одаривая меня еще одним поцелуем. — Я надеялся застать тебя в кремовых кружевах, — мычит он через наши сомкнутые рты.

Очень рада, что не оказалась в них. Они бы сейчас валялись на полу, растерзанные в клочья, а они мне очень нравятся. Возможно, я куплю себе еще несколько таких же комплектов, возможно, в других цветах. Он отпускает одно мое запястье, ведя пальцем вниз по моему боку, по чувствительным бедрам и между ними.

— Ты бы их уничтожил. — Я задыхаюсь, когда он погружает в меня два пальца.