Вместо этого, встретившись с ней взглядом, я закончила шепотом:

— Ты знаешь.

Ее подруга снова дернулась, на этот раз по-другому. Ее дискомфорт усилился, и от нее исходил страх.

И лицо Сесилии теперь переливалось всеми оттенками красного.

Да, сука приложила к этому руку.

— Не думаю, что ты понимаешь, — продолжила я тихо, — но, даже когда ты гордо виляла передо мной своей задницей, упиваясь своими сучьими выходками, я не была рохлей. А сейчас и подавно. Нас невозможно победить. Поэтому советую извлечь из этого урок и из того, что я сделала, чтобы сорвать планы твоего муженька тролля по уничтожению моего мужчины. Так бывает, когда на вашей стороне добро и правда, а не жадность и зависть. Поэтому советую поделиться этим со своим мужем, чтобы вы оба перестали тратить энергию на Грея и меня и вместо этого направили ее на убеждение себя, что его деньги и ваш громадный особняк компенсируют отсутствие симпатии и уважения со стороны ваших соседей.

— Ах, ты, сука, — прошипела она.

— Даже не представляешь, — ответила я и бросила сыр в тележку, а потом посмотрела на ее подругу. — Что касается тебя, осторожнее выбирай друзей. Иногда так можно вляпаться в чужое дерьмо, что уже не отмоешься.

Во время моей речи, она не смотрела на меня, но понимала, что я обращаюсь к ней. Потому что нервно сглотнула.

И на этом я закончила. Взявшись за ручку тележки и не попрощавшись, я покатила ее по проходу к мясному отделу. Мне нужно было найти остальное из списка покупок, отнести это в свою машину и вернуться домой, пока я не разнесла тут все к чертовой матери.

Расплатившись за покупки, я покатила тележку с продуктами, уложенными в большие сумки, которые я приобрела в «Хейсе», к своему «Лексусу», когда увидела, как те двое идут к внедорожнику. Я бы сделала это в любом случае, потому что это была я, но в тот момент я поступила так по иным причинам. Опустив верх «Лексуса», я надела свои сказочные очки и взвизгнула шинами на своем дорогом, броском кабриолете позади их внедорожника.

К счастью, у меня не возникло неконтролируемого желания развернуться и врезаться им в бампер. Моя машина была новой, мне ее купили и она мне нравилась, и, если бы грузовик Грея был пригоден для поездок, я бы подержалась некоторое время.

По дороге домой я кипела от злости, и была уже на подъездной дорожке, когда Грей, в обтягивающей футболке бордового цвета, одной из семи (да, семи, я их посчитала, все одинаково изношенные, будто он унаследовал их от своего отца или что-то в этом роде), потрепанной бейсболке, кожаных рабочих перчатках, вышел из конюшни.