В этот момент я узнала о Грее кое-что новое и о том, как с ним обращаться.

Потому что если до этого он был взбешен, насторожен и нетерпелив.

Теперь пришел в ярость.

Поэтому запоздало я поняла, что мне следует действовать осторожно, даже когда я вполне оправданно ударялась в тирады.

— Сука, — прошептал Грей.

— Грей, милый, не то чтобы я не знала.

— Гребаная... сука! — рявкнул Грей, на этот раз громко.

— Грей, — тихо сказала я, — все в порядке.

— Да, Айви, я знаю, бл*дь, знаю, — ответил он, махнув рукой в мою сторону. — Ты не дура и знаешь меня, ты знала о девушках до тебя. Я понимаю, что ты была в курсе, но это, бл*дь, не значит, — он наклонился, упер руки в бедра и прогремел, — что она должна была говорить тебе такое!

— Милый, — все еще шептала я.

— Я не хотел обсуждать с тобой на эту тему. Никогда. Я понимал, что ты знаешь, и мне не нужно исповедоваться, чтобы сбросить камень с души, а ты при этом почувствовала бы себя дерьмово. Я знал, что испытал, когда позвонил тебе в Вегас в двадцать минут восьмого, а ответил Лэш, и я осознал, что он с тобой в постели, не представляя кем он тогда был для тебя. Это прожгло меня насквозь, но я стоял на своей гребаной кухне и разговаривал по мобильному телефону. Эта сука швырнула это дерьмо тебе в лицо в гребаном, мать его, «Плэксе», и, зная, что она с радостью сделала так, чтобы ты почувствовала этот ожог, не находясь в безопасном месте, или, что это может столкнуть нас, я, бл*дь, зол, как черт.

— Я поняла, — сказала я успокаивающе.

Грей пристально посмотрел на меня, а затем выпалил:

— Гребаная сука.

— Грей, это не важно. Суть в том, что...

— Гребаная сука.