Наконец, я нарушила тишину, прошептав:

— Ты в порядке?

— Нет.

Я глубоко вздохнула. Затем скользнула рукой по его груди, приподнялась и повернула голову к нему, положив подбородок на руку.

Под головой и плечами Грея беспорядочно лежали четыре подушки (моему мужчине нравилось подкладывать себе подушки), его взгляд опустился на меня.

— Умоляю, не убивай Бадди, — тихо сказала я. — Я только вернула тебя спустя семь лет. Я не хочу следующие семь навещать тебя в тюрьме.

Выражение его лица смягчилось, но он не улыбнулся.

Тем не менее, поддразнивающе ответил:

— Ты на горных равнинах Колорадо, куколка. Ни один суд присяжных в этих краях не осудил бы меня за убийство человека, загубившего семь лошадей.

Его шутка не удалась, я знала, что он видел это по моему лицу, так же, как я видела по его, но подозревала, что ему намного хуже. Он — ковбой, лошади для ковбоев очень много значат.

Я приподнялась, придвинулась ближе, скользнула по его груди, положила ладонь сбоку его шеи и прошептала:

— Малыш, я не знаю, что мне сделать, чтобы помочь тебе.

И тут он усмехнулся. Совсем чуть-чуть и при этом в его красивых глазах не вспыхнуло, как обычно, пламя, но в них все же забрезжил намек на тепло.

Его рука покинула мою попку, чтобы крепко обхватить меня за спину, и он сказал:

— Ты помогаешь, Айви.

Я кивнула и улыбнулась.

Затем мягко сказала:

— Мне жаль, Грей.

— Мне тоже.

— У нас все будет хорошо.