— Детка, ты хочешь этого? — прошептал он.

Я мгновенно кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

И так же мгновенно он пересек кухню и, подойдя ко мне, взял мою левую руку, поднял ее и надел на безымянный палец старомодное кольцо с бриллиантом. Это был большой, закругленный, широкий прямоугольный камень, окруженный более мелкими бриллиантами, и все это на простом, тонком обруче белого золота.

Оно было старинным. Принадлежало Коди. Оно было прекрасным. Идеальным.

— Это кольцо моей мамы. А до этого — бабушки. А до нее — прабабушки. Я отнес его в город к Лазару, его почистили, сказали, что оно в хорошем состоянии, — пробормотал он, а затем закончил: — и оно подходит.

Так и было. И, слава Богу, потому что я никогда его не сниму.

Никогда.

За исключением, конечно, того момента, когда он наденет обручальное кольцо, которое окажется под ним.

Его пальцы сомкнулись вокруг моих, и он поднес мою руку к губам, наклонившись и поцеловав мой палец над кольцом, и пока я наблюдала за этим, у меня по щеке скатилась слеза.

Затем он притянул мою руку к груди и прижал ее там, где билось сердце.

— Дорогая, оно старое, не модное, но оно есть. — Его большой палец коснулся кольца. — С днем рождения.

Я высвободила свою руку и обняла его за плечи. Поднялась на цыпочки, пальцами одной руки погрузившись в его волосы, притянула его голову к себе и поцеловала. Поцелуй получился влажным, и не только потому, что наши языки переплелись в нежном танце, но и потому, что мои слезы катились по нашим губам.

Мы долго целовались на кухне, прежде чем Грей, наконец, поднял голову, но прижался лбом к моему лбу и прошептал:

— Скажи, что любишь меня, Айви.

— Я люблю тебя, Грей. Я очень сильно люблю тебя, малыш.

Он ухмыльнулся и сжал меня в объятиях.

Затем отпустил, но взял за руку и, потащив к двери из кухни, приказал:

— А теперь прекрати реветь. Я голоден, и у нас нет времени, чтобы ты приводила лицо в порядок.

Поскольку у меня не было выбора (но мне особо его и не предоставили), я поспешила за ним, когда он длинными шагами направился к входной двери, моя свободная рука метнулась к лицу и я глубоко дышала, чтобы сдержать слезы. Грей остановил нас у вешалки в холле и помог мне надеть пальто. Я взяла сумочку. Затем он снова схватил меня за руку и потащил к грузовику, усадив в него в моих дорогих туфлях и платье, стоивших небольшое состояние, чтобы отвезти в город на ужин по случаю моего дня рождения.

И когда мы тронулись в путь, хотя уже стемнело, я заметила, что на полу старушки снова скопился разбросанный мусор.