Против воли перед глазами пеленой возникли слезы. Но я лучше умерла бы, чем сморгнула их и показала, как сильно задели меня выводы мужчины.

— То есть, — таки нашла в себе силы спросить, — ты просто надеялся, что я откажусь.

Я опустила взгляд в пол и зажмурилась, мечтая лишь об одном: чтобы Дима молча свалил из комнаты и больше никогда в нее не возвращался. Слишком больно было от каждого его слова. До судорог в теле. До мурашек. До дрожи.

И все же его шаги приблизились. Я хотела кричать от бессилия! Он опустился рядом на постель, его ладонь осторожно коснулась щеки, которою я мгновенно смахнула.

— Я не надеялся, что ты откажешь мне, малыш, — нежно шепнул он, слишком близко от моих губ. — Я не надеялся, что ты согласишься. Это совсем разные вещи. Не сопоставимые. — голос его вдруг резко почерствел, похолодел. — Догадываюсь, кто тебе наговорил всякого. Так вот этот самый человек должен был тебе сказать, зачем именно я поехал в Германию. Валерка, чтоб его, это прекрасно знает. Все было озвучено сразу после Нового Года.

— А он мне и сказал, Дим! — прошипела сквозь зубы, затем взглянула в его виноватые карие глаза. — Мол, твоя жена там живет и владеет клиникой, где ты отцовство проверять собрался. А попутно, чисто для души, потрахатся приехал. Как обычно. Стандартный ежегодный заезд! Тур, так сказать, по злачным местам.

Дима прямо поперхнулся удивленно смешком:

— Нет, Машунь… Мне, конечно, безумно приятно, что ты мне такие заслуги приписываешь, что в пору легенды складывать о стояке, который (по твоему лестному мнению) никогда не падает. Но, увы. Разочарую твою бурную фантазию: ты из меня все соки выжимаешь. Больше мне никто не нужен. Ни морально, ни физически не потяну! — пока я пыталась найти в его пламенной речи намеки на ложь, он вдруг накрыл мою ладонь своей. Только сейчас поняла, что на нервной почве барабаню по кровати безустанно. — Машунь… Золотце мое драгоценное… Как я и предполагал, для двадцати однолетней девочки эти слова вообще ничего не значат. Как «будь здоров». Но для меня нет так. Я сказал, что люблю тебя. И в этом мире только три человека, которым я это произносил: моя покойная мать, Валера и ты.

— Но… Твоя жена… — слова его совсем не сходились с тем представлением брака, что был у меня в голове. Счастливая пара, проводящая вместе выходные. Если Дима врал сейчас, то я в конец разочаруюсь в людях!

— Мы хорошие друзья, пчелка. Она очень взрослая женщина, старше меня. Наши интересы с ней очень сильно разошлись еще лет пятнадцать назад… Если не больше? Не важно. В любом случае, у нас глубоко выгодное сотрудничество: я помогаю ей с документами, с ее бизнесом и прочими мелкими проблемами, а она позволяет мне решать некие мои сложность. Как ты понимаешь, у меня по роду службы их великое множество и такой человек, как она, неизменная данность.