Никогда не думала, что можно на самом деле потерять дар речи от шока. Казалось, что это какое-то театральное понятие, некое преувеличение… Но в тот момент меня будто обухом по голове ударило! Словно кто-то сжал шею, мысли не удавалось собрать в предложения. Тело затряслось от внезапного холода, при этом покрылось испаринами пота от лютого жара. Свободное домашнее платье стало на десять размером меньше, не давало вздохнуть, комната вокруг затряслась. Какое-то безумие!

— Гхм… — вытянув палец вперед, я попыталась попросить Диму, чтобы он подождал минутку. Но вместо этого с губ слетали лишь какие-то убогие, нечленораздельные мычания. — Ммм… Хрм…

Отступая назад, я видела его растерянное лицо, полное недоумения.

— Маш… — хрипло, надрывно прошептал он, что только придало мне ускорения. — Постой…

Не знаю, как я не навернула шею, когда летела вниз по лестнице. Еще и в носках, что вообще было сродни самоубийству! Зарывшись в своем милом желтом чемоданчике, я достала аккуратно свернутый ватман и быстро вернулась назад.

Дима сидел на диване, широко расставив ноги и глядя куда-то вниз. Бесцельно и без эмоционально.

— Могла бы просто сказать «нет», — сорвалось с его губ отречено, и я едва не упала рядом с ним, протягивая тот самый подарок, который так и не подарила на день рождения Димы.

— Открой! — Дима поднял на меня полный недоумения взгляд, и я буквально насильно всучила ему в руки. — Ну же, давай. Пока я в конец не распереживалась и не передумала.

— Маш, я…

— Почти передумала!

Дима тяжело выдохнул и принялся разворачивать. Чем больше его глаза округлялась, тем страшнее мне становилось, будто я сделала что-то не так. Физически затошнило, внутренности сжались.

— Сперва я нарисовала только тебя, — поспешно пробормотала, будто оправдываясь. — А потом подумала и дорисовала себя… Возможно, это слишком самоуверенно, но так история кажется мне завершенной. Будто одно цельное воспоминание.

— Это невероятно! Не знал, что ты такая талантливая художница. Страшно представить, как ты сделала это так быстро… Но, — глаза мужчины удивленно заметались по холсту. Он несколько раз проморгался, поморщил нос, провел пятерней по волосам. — Черт, наверное, я сошел с ума, но ты нарисовала меня в костюме двухлетней давности. Не думай, что я повернутый на одежде, но этот я помню. Его я надевал лишь раз, слишком помпезный. Когда Валера в вуз поступил, а потом у меня был важный прием. Да и ты… Я помню, в чем ты была одета в первый день.

— Все верно, — сердце упало в пятки и кажется стучать совершенно перестало. Когда Дима посмотрел на меня, против воли выступили слезы. — Я помню тебя, Дим. Не знаю почему, но в тот день я запомнила только тебя. Это какое-то безумие… Мой мозг будто дал сбой или знал больше меня. Тысячи людей вокруг, шумная толпа, но я до сих пор помню твой темно-серый пиджак в клетку, и парфюм. Ммм… Что-то мужское, сексуальное, пьянящее разум… Будто в легкие въелся. Боже, он преследовал меня полгода!