Плачет.
Я в нерешительности остановилась. Возникла мысль позвать Елену или хотя бы с Федотовым посоветоваться, но, наверное, мне нужно было пойти к Альбине самой. В конце концов, она во многом винит именно меня. Для этого шага стоило набраться смелости, и я некоторое время стояла у двери в сад, в который можно было выйти прямо из кухни. Дышала глубоко, придумывала, как стоит начать разговор.
– Ты не пришла завтракать, – негромко заметила я, подходя к скамейке, на которой она устроилась. Альбина так и сидела, обхватив свои колени руками. На скамейке рядом с ней я увидела пачку сигарет.
Аля на мой голос отреагировала, я заметила, как напряглась её спина. Но лишь глянула на меня быстро, и отвернулась. На её щеках были заметны следы слёз, глаза и нос были красными. Видимо, слёз она пролила немало. Меня снова царапнуло чувство вины. Не думала я, что Аля с таким отчаянием воспримет вскрывшуюся правду.
Я, буквально борясь с собой, чтобы не сбежать от её презрения и ненависти, заставила себя присесть на ту же скамейку, с самого края. Альбина кинула на меня злой взгляд.
– Ты уговаривать меня пришла?
– На что? – не поняла я.
– Не знаю на что. На то, чтобы я тебя простила.
– Не надо меня прощать. Всё равно же не простишь, – обреченно проговорила я.
– Конечно, не прощу, – выдохнула сестра, и снова зло смахнула слёзы. – Ты предательница!
Пришлось согласно кивнуть.
– Предательница.
– Ты хитрая, – продолжала обвинять меня Альбина. – Всё продумала, всё заполучила!
Я вздохнула.
– Аля, я ничего не продумывала. Это, во-первых. И ничего не заполучила. Что, по-твоему, я получила? Этот скандал прошёлся по мне так же, как и по тебе.
Альбина опустила ноги на землю, развернулась ко мне, взглянула, как на умалишенную.
– Настя, ты себя слышишь? По тебе скандал прошёлся? – Аля, кажется, на мгновение даже дар речи потеряла, задохнулась от моей наглости. – Да ты кто такая? Это я… Это мне!.. Моей репутации конец, ты понимаешь?!
Я аккуратно кивнула.
– Ты права. Для тебя потерь куда больше.
Альбина в отчаянии всплеснула руками.