– Мою вину? То есть, ты готов поверить, что я, ни с того, ни с сего, решила легко заработать полтора миллиона? По-твоему, я на это способна?

Он мрачно смотрел на неё.

– А я не знаю, на что ты способна, – порадовал её Прохоров своими выводами. – Вот в чём беда, Алёна. Я даже не представляю, на что ты способна.

– Вадим, как ты можешь? – Его слова и обвиняющий тон звучали для Алёны, как выстрелы. – Разве я делала что-то тебе во вред? Хоть когда-нибудь? Ты меня учил работать, с нуля, Вадим!

Он отвернулся от неё, а Алёна, успевшая в порыве чувств подняться с кресла, снова на него опустилась. Мысль о том, что виновницей сложившегося положения является Зоя, и никто другой, её никак не покидала. Она даже обернулась на закрытую дверь кабинета, и, казалось, что огонь её в глазах вполне способен прожечь дерево насквозь.

Вадим молчал, и она, в конечном счёте, рискнула спросить о решении генерального:

– Что сказал Лев Павлович? Нас накажут?

– Конечно, накажут, – выдохнул Прохоров. – Можешь не сомневаться.

– Вадим, я тебе обещаю, что я во всём разберусь. Я немедленно проверю все договора, позвоню покупателям, выясню все подробности…

– Выяснять подробности поздно, Алёна, они уже никого не интересуют. Дело в репутации фирмы.

Алёна молчала, внутренне сжавшись. А Вадим к ней повернулся, и после короткой заминки, сказал:

– Тебе нужно уволиться.

Она вскинула на него ошарашенный взгляд.

– Что? Ты меня увольняешь?

Прохоров поморщился, пытался казаться опечаленным подобным решением и расстроенным, но Алёна по его глазам видела, что он ничуть не сожалеет. Потому что в данный момент думает не о ней, не о её благополучии и растоптанных чувствах, а лишь о себе. О своей репутации и карьере.

И он сказал:

– Прости, но другого выхода я не вижу. Я должен наказать виновного.

– А я, по-твоему, виновна?!

– Да.

– Ты несправедлив, Вадим! И отлично это знаешь!