– Какая?

– Зойка. Из дома меня выжила, в постель к Вадиму залезла, и с работы я полетела, потому что ей там мешала. А этот дурак уши развесил, – Алёна лишь головой в бессилии качнула. – Девочку невинную встретил, цветочек нетронутый!.. Этот цветочек его вместе с мамой-мозгоправом закопает.

– А ты что будешь делать?

Алёна широко повела рукой.

– В официантки пойду. На работу меня теперь никто не возьмёт. Буду бегать с подносом, и питаться объедками.

– Алёна, перестань так широко мыслить.

– А что такого? Вот ты, к примеру, возьмёшь меня на работу? Воровку и мошенницу? – Алёна уставилась на Барчука с лихой улыбкой и вызовом во взгляде. А он возьми и скажи:

– Возьму. Я возьму тебя на работу. Скажу больше: ты только что прошла собеседование. – Он оглядел стол, заставленный едой. – Как говорит мой отец: кто хорошо ест, тот хорошо работает. Вот и проверим.

Алёна помолчала. Потом вытерла рот салфеткой, нервно кашлянула, и постаралась вернуться к серьёзному тону. Поинтересовалась:

– И чем я буду заниматься?

Барчук натянуто улыбнулся.

– Будешь зарабатывать для меня деньги. Продавать то, на что у меня хватило фантазии построить. Только и всего.

12 ГЛАВА

12 ГЛАВА

Съёмную квартиру Алёна ненавидела. Прожила в ней неделю, и успела возненавидеть каждый угол тесной однушки. Хотя, вполне возможно, нетерпимые мысли подогревали сомнения и разочарования, что разрывали её изнутри. Барчук предложил ей работу, и его предложение было спасением, во всех смыслах. Но думалось почему-то не об этом, а о том, что её жизнь лежит в руинах, и даже не у её ног. А так получается, что у ног Михаила Сергеевича. Потому что он отлично знает – отказаться она не может.

После её ухода из фирмы Вадима, с того момента, как она покинула офис, телефон Алёны не зазвонил ни разу. Её даже не попросили подойти и подписать заявление об уходе. Просто-напросто вычеркнули из рабочего процесса, наверняка, заменили кем-то другим. И это казалось столь же обидным, сколько и невероятным. Последний год Алёна слышала в свой адрес лишь дифирамбы, которые ей пел Вадим, а генеральный, при каждом удобном случае, ему вторил. А оказалось, что выпроводить её за двери довольно просто. Удивительно, но несправедливое увольнение трогало её душу и самолюбие куда сильнее, чем сорвавшееся замужество, потеря любимого человека и его измена. О Зое она совсем не думала, не переживала её предательство, лишь злилась на себя за то, что позволила кому-то вновь забраться в её душу. Коварно, как змее, подползти к самому сердцу, и укусить. В укусе не было ничего неожиданного, это натура змей – кусать, они не чувствуют привязанности или мук совести. И её родная младшая сестричка, которую Алёна когда-то нянчила на своих руках, выросла именно такой. С заботой лишь о своих чувствах и потребностях. И удивляться тут нечему. Среда обитания накладывает свой отпечаток, ей ли самой не знать?