– Кто говорит?

– Люди.

– А, по-моему, она тебя не любит.

– Это тоже неудивительно. С чего ей меня любить? – Алёна многозначительно фыркнула.

– Вот! – Миша ткнул в неё пальцем. – Я же тебе с самого начала говорил, что ты сделала неправильный выбор!

– Зато ей нравится Зоя.

– Что опять же доказывает мою правоту. Хреновый из неё психолог.

Алёна рассмеялась.

– Да уж, ты всегда прав.

– Конечно, – проговорил он, не скрывая своего знаменитого высокомерия. – Я прав всегда. И говорю тебе: хватит себя казнить. Тебя послушать, так у тебя одной в жизни всё наизнанку. У каждого свои ошибки и форс-мажоры. Думаешь, мне не за что себя казнить? Например, тот же развод. Все считают, что я виноват. Столько лет прошло, а я до сих пор выслушиваю нравоучения. И от своих родителей в том числе. Мне пятый десяток, Алён, а мама до сих пор мною недовольна. Считает, что я испортился, закружился, запутался…

– В чём? – переспросила Алёна. Невинно моргнула. – В женщинах?

Михаил устало выдохнул и повалился на траву.

– Ещё одна.

Она тут же покачала головой, отказываясь.

– Я не собираюсь тебя ни о чём спрашивать.

Барчук голову с земли приподнял, взглянул на Алёну с явным намёком.

– А почему нет? Ты поспрашивай, поспрашивай. – Засмеялся. – Вдруг я отвечу?

– Я не уверена, что я хочу знать то, что ты собираешься мне рассказать.

– Ты ревнуешь?

Вопрос поставил в тупик, стало неловко, и Алёна отвернулась. Вновь принялась раскачиваться на качелях.