Подкожная дрожь усиливается, выбивая холодную испарину в момент резкого головокружения и подступившей к горлу легкой тошноты. Я не понимаю, что меня больше всего шокирует и настолько глубоко подрезает из спасительного равновесия — размеры комнат твоей квартиры, их эксклюзивный шикарный интерьер или их истинное предназначение? Любой предмет мебели и декоративная деталь в окружающем оформлении говорят не сколько о социальном статусе их владельца и о его внушительном банковском счете, а скорее о том, как и для какой цели он выбирал (тщательно подбирал или даже заказывал) каждую из этих вещей. И возможно пугает не само решение слишком роскошной меблировки, которую едва где увидишь даже на тех же страницах "Салона" и тем более "Уютного дома", а что каждое из всех этих помещений выполняло здесь свою определенную задачу и роль, и все они были связаны с твоими запросами, требованиями и четкими планами на ближайшее будущее. На мое ближайшее будущее в этих стенах… и в этой комнате.

Не могу понять, что это — гостиная, комната отдыха или библиотека, а может все сразу? И почему ты привел меня именно сюда, а не в предыдущую сессионную галерею? Здесь же нет ни одного намека на твои нестандартные увлечения твоей нестандартной Темой, если не считать самой атмосферы помещения и слишком дорогущей мебели: того же черного бассейна, разделявшего комнату пополам почти от центра и уходящего за ее пределы на застекленную террасу широкой лоджии; очередного камина из черного гранита в человеческий рост в противоположной от входа стене, тоже своего рода являвшегося разделительной границей между двумя зонами второй половины залы — длинного секционного мягкого уголка из комплекта кожаных диванов-кресел-топчанов классического стиля честер с одной стороны (у стеклянных створок лоджии) и внушительной барной стойки из зеркал и золотисто-янтарного мрамора с другой. Вдоль стен первой части гостиной (той самой, где сейчас стояла я) — массивные стеллажи и горки из глянцевого эбонита с полками не только под книги. Справа и всего в нескольких футах от моего плеча, прямо под высоким потолком — огромный плазменный экран домашнего кинотеатра с небольшим разворотом в сторону диванов и кресел противоположного угла залы.

И я до сих пор не могу понять — это естественное освещение из проникающих через стекла лоджии лучей заходящего солнца или искусственный свет скрытых светильников. Почему меня так пугают эти теплые оттенки на фоне черных предметов мебели и почти белых молочно-бежевых стен?

В принципе, ничего смертельного и шокирующего, если не считать дорогие (а возможно и крайне редкие) материалы и само исполнение большей части окружающих вещей и мебели. И быть может при других обстоятельствах и уж тем более в другом эмоциональном состоянии, я вполне могла бы подвиснуть в искреннем восхищении и неподдельном любопытстве, если бы не застыла напротив всего этого эксклюзивного совершенства в одном ошейнике и в кожаной сбруе на голое тело. Стояла и не сводила глаз с центра комнаты — с единственного предмета внутреннего интерьера, не вписывающего в обстановку шикарной залы отдыха: черного то ли стола, то ли "лавки", на регулируемых металлических ножках и с обтянутой кожаной обивкой "столешницей". Край или "изголовье" крышки-полки опущен к полу на несколько градусов чуть ниже изножья — ничего вычурного или замудреного, без каких-либо дополнительных атрибутов или примочек в виде колец, цепей или ремней. Но я все равно понимаю, что это еще ничего не значит, потому что все остальное находится в другом месте… рядом с тобой, возле твоей левой руки, которую ты лениво возложил на пухлый валик подлокотника одного из двух черных кресел Честер в паре футах от резервуара мраморного бассейна.