Даже не имею понятия, чего мне это на самом деле стоило — разжать пальцы в ее волосах и кое-как вернуться в прежнее положение, не спуская с ее поплывшего и чуть разочарованного личика своего одуревшего взгляда. Правда, длился ее легкий ступор совсем недолго. Как только ее не совсем уверенные пальчики вновь коснулись моего таза, а потом уже смелее накрыли поверх ткани брюк мой эрегированный член, ее былая смелость и греховная Тьма в потемневших глазищах вернулись за считанные мгновения в более крупных масштабах. Как это я еще не дернулся и не ахнул? Еще и сдержался, чтобы опять не проявить ответного действия.

Маленькая сучка. Я же видел, как ее саму ломало и едва буквально не корежило. Скорее, даже чувствовал собственной кожей. Ее эрогенную дрожь от собственный действий и хорошо замаскированного предвкушения. Когда она щупала прямо через ткань мой член, скользя вверх и вниз по его упругому стволу от тяжелой мошонки до упирающейся в ширинку головки, я словно вбирал им не ее возбуждающие прикосновения, а посылаемые через сенсоры ее чувственных пальчиков ее собственную похоть и доводящее до полного умопомрачения исступление. Ведь я видел его в ее глазах и на лице, в которых и на котором сейчас невозможно было что-либо спрятать или скрыть. Ее восхитительное бесстыдство, ее одержимость заполучить желаемое прямо сейчас, доводящие ее до неуравновешенного состояния озабоченной сучки. Как же мне хотелось проверить, насколько уже взмокли ее трусики и до каких пределов опухает ее киска в такие моменты, особенно, когда она дорывается до главного приза, вытягивает его во всей красе из расстегнутой ширинки брюк и начинает вести кончиком языка по центральному "ребру" члена — прямо от грубого шва на мошонке и до чувствительной уздечки у основания головки.

— Какая умничка… — и, похоже, мой голос окончательно сел. Да и я, бл*дь, опять не сдержался. Потянулся снова рукой к ее ошеломительному личику, чтобы запечатлеть этот сказочный момент в своей прибалдевшей памяти, как можно дольше. Коснуться ее скулы, и легкой лаской, лишь кончиками пальцев провести по краю губок, которые только что накрыли мою головку горячим вакуумом очень жадного и влажного ротика. Тогда-то я и не сдержался. Довольно выдохнул через приоткрытый рот. А когда она заработала язычком, защекотав нежную плоть в самых эрогенных ее точках, слизывая каплю смазки и растягивая ее вместе со своей слюной по всей поверхности облюбованного ею "леденца", я чуть было буквально не зарычал.

Не скажу, что ее предполагаемый профессионализм опережал ее реальный опыт, но не отметить все ее старания, я конечно же не мог. Может этим мне и сносило периодически крышу. Да, она очень старалась, особенно когда пыталась выглядеть крайне опытной минетчицей, временами не рассчитывая нужных сил и ненамеренно, как говорится, малость перестаравшись, причиняла мне боль. Чуть плотнее сжимая губки, задевая в порыве страсти зубами головку или совсем уж сильно надавливая на нее язычком. Но даже в этом случае, в этих несознательных болевых пытках я испытывал дополнительный стимул для очередной вспышки ненормального возбуждения с одуряющим удовольствием, вплоть до сумасшедшего желания кончить прямо ей в рот в эту самую секунду. Тем более, когда она уж очень старательно начинала дрочить ладошкой по всему стволу каменного члена, пока своим ротиком и язычком трахала его головку, явно подражая когда-то увиденным ею в порнофильмах приемам от профессиональных порно-актрис. Про глубокий минет можно было и не мечтать. Пару раз она пыталась взять этот непосильный для себя рубеж, но даже не могла преодолеть и половины всей длины слишком большого для нее фаллоса. Поспешно возвращалась к менее дискомфортной для ее ротика и горла точке, тайно переводя дыхание перед следующим, более приятным для нее заходом.