– Прости, Маркуша, я все сделаю, чтобы ты не пожалел о своем выборе… Я тебе хотела сказать еще что-то очень важное…

Марк напрягся, отстранил ее от себя и заглянул в глаза.

– Глаша, я надеюсь это хорошая новость? С меня хватит за последнее время потрясений…

– Марк, у нас снова будет маленький, – в нетерпении произнесла она.

Он на мгновение замер, разглядывая ее влажные голубые глаза и с облегчением выдохнув, прижал, глашу к себе.

– Ты не представляешь, как я рад этому.

– Правда?

Глаша обвила его торс руками, скользя пальцами по материалу рубашки на спине. Он взял ее лицо в свои ладони и произнес:

– Глаша, ты не представляешь, что ты для меня значишь, я безумно, безумно люблю тебя.

Он обхватил ее губы своими губами, страстно целуя, тиская и сдавливая ее тело в своих крепких объятиях.

– Боже, как я хочу тебя, – подхватил он ее на руки и понес к дивану.

Торопясь и путаясь в сплетениях своих рук и пальцев, они снимали одежду, целуя, и лаская друг друга. Наконец, полностью освободившись от одежды, он провел ладонью у нее между ног и, ухватив свой орган, в нетерпении ввел в ее влажное лоно. Она выгнулась под ним, закатывая от охватившей ее эйфории глаза.

Вдруг… входная дверь открылась и перед ними выросла фигура отца Марка.

– Закрываться надо, – усмехнулся старик, поднимая с пола брюки.

Он бросил их Марку. Глаша испуганно сжалась под мужем.

– Стучаться надо, – огрызнулся Марк, поднимаясь с нее.

– Ладно, ладно, не ворчи, – бесцеремонно продолжал рассматривать старик обнаженную женщину. – Одевайтесь, потом продолжите.

– Может, отвернешься? – поднялась Глаша и, виляя аппетитными формами, накинула на себя халат.

– Зачем? Я тебя такой уже не в первый раз вижу…

Она опустила глаза и ушла в комнату к спящей дочери.