Сруб был низким. Едва можно было разогнуть спину.

Никаких тебе подушек и матрасов.

Вот.

Первым делом я соорудила постельное место для Авроры.

Раскрутила коврик на досках. Сверху поместила спальник, а под предполагаемое изголовье, вместо подушки, аккуратным рулоном свернула свою толстовку.

Где мы будем спать с Мироном, я вообще не задавалась!

Одно дело сделано.

В уголке стоял самодельный веник из лесных растений. Принялась за уборку.

Мирон, тем временем, собрав хворост, у избушки развел костер и повесил над пламенем котел с водой из ручья.

Кое-какие запасы путники, которые останавливались в избушке, должны были оставлять следующим путникам. Это вполне могла быть еда большого срока хранения, спички, запас дров и прочее.

Мирон нашел заварку и банку сгущенного молока. Что еще надо Медведю?

Чай, приготовленный на костре, самый вкусный чай!

Лесной быт нас захватил.

Аврора все время была рядом и то и дело щелкала камерой, озвучивая вслух предполагаемые названия для той или иной фотографии.

Очень смешно! Но главное она не паниковала и держалась молодцом!

Наконец мы присели у костра. С удовольствием пили костровой чай из кружек, оставленных в лесном домике, и уплетали беззубовскую еду.

Мирон вынужден был признать, что я поступила правильно. И вообще пообещал, больше меня не упрекать насчет еды.

Я, в свою очередь, пообещала не поднимать тот вопрос, который сегодня уже поднимала. Говорила немного завуалированно при Авроре, хотя малышка была в курсе моих опасений. Но поскольку я ее не предупредила, она так и выдала злополучный вопрос отцу:

— Пап, а когда ты женишься на Лизе?

Я чуть не подавилась куском пирога. Спасибо Мирону. Спас мне жизнь, пару раз хлопнув по спине.