Однако Алексей Сергеевич даже и не думал откладывать разговор на утро, тем более с утра у него была важная встреча, и он планировал рано уехать из дома.

– Слушай, ей шестнадцать, а не шесть, чтобы ложиться спать в девять вечера, – усмехнулся мужчина, взглянув на наручные часы и, взявшись за перила, стал подниматься по лестнице.

Тимофею ничего не оставалось, как поплестись следом, надеясь лишь на то, что Алена действительно крепко спит и отец не станет ее будить. Но вопреки всем его надеждам из-под двери комнаты девушки струилась тонкая полоска света и доносились звуки музыки.

– Твое присутствие не обязательно, я сам с ней поговорю, – не оборачиваясь к Тимофею, твердо сказал Алексей Сергеевич и, толкнув дверь, уверенно переступил порог комнаты.

Алена лежала на кровати, подложив руки под затылок и бесцельно пялилась в потолок.

Теперь у нее было лишь два варианта проведения своего времени – либо выпивать сразу всю бутылку и проваливаться в глубокий, тяжелый сон без сновидений, либо – растягивать выпивку на весь день, пребывая в этаком полубессознательном состоянии, включать музыкальный канал и, слушая музыку, размышлять о своей жизни.

После того вечера в кафе время словно остановилось. Алена даже не знала, сколько дней прошло. Два, три, четыре или даже пять. Все они были совершенно одинаковыми, похожими друг на друга. Перед глазами все еще стоял Илья, а в ушах звучали его слова «я пришел за тобой, я увезу тебя»… И душу терзали сомнения – возможно, нужно было переступить через все свои страхи и снова бежать с ним? Неважно куда и неважно что ждало бы их дальше, просто поддаться порыву и остаться с ним. Но потом Алена осекала себя, уверяя, что все сделала правильно, и иначе было просто нельзя.

Между тем Тимофей исправно заглядывал к ней утром и вечером, подолгу стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу, будто не зная, что ей сказать и все его разговоры обычно сводились к вопросам о ее самочувствии и о том, спустится ли она к ужину. Она больше ни о чем не спрашивала, ни о чем не просила. И, кажется, это приводило его в еще большее замешательство.

Вот и сейчас Алена медленно повернула голову, ожидая снова увидеть Тимофея, но вместо него обнаружила его отца. Она медленно села на кровати, подтянув под себя ноги, и с недоумением уставилась на него. Медленной, холодной волной накатывало дежавю.

Алексей Сергеевич без разрешения вошел в комнату и, прикрыв за собой дверь, опираясь на трость, проковылял к окну и тяжело опустился в кресло. Совсем, как тогда, в подвале.

– Как поживаете, барышня? Не скучаете, вижу, – вроде бы безразлично заметил он, кивнув на полупустую бутылку дорогого виски, стоявшую на прикроватной тумбе.