– Понадеялась на благоразумие.

– Благо разума кого? – с упреком воскликнул он. – Человека, который тебя использовал? Ладно… – вдруг взял себя в руки. – Неважно. Их снять с места? Я могу распустить…

– Не надо, – категорично ответила она, глядя куда-то в стену.

Да, прежняя Света Потёмкина уже тряслась бы от страха и падала бы в обморок… Эта же вела себя уверенно и хладнокровно. Образ слабой женщины она спрятала глубоко в себе, и это Костю будто дальше от нее отталкивало. Так хотелось прижать ее, как раньше, словно маленькую девочку, и ощутить на своих плечах податливую беспомощность!

Подойдя к ней ближе, Костя несмело коснулся ее руки, словно прося этим жестом повернуться к нему лицом.

– Испугалась?

Она отошла от него к окну. Он бесшумно вздохнул.

– Немного. Он пьяный был и агрессивный. В какой-то момент я даже побоялась, что вылечу в это окно… – она кивком указала на правую стену, у которой валялись осколки битого стекла, разбросанные фотографии и бумаги. – Надо его часть за эту квартиру отдать, а то еще прибьет где-нибудь. Думаю, ему деньги нужны.

– Его здесь что-то интересовало? – спросил Костя, поднимая с пола бумаги.

– Оставь, я уберу.

– Мгм-м-м, – его взгляд с любопытством сощурился. – Ты разукрашивала черно-белые снимки? – его вопрос вызвал в ней замешательство, ибо она еще не оправилась от испуга. – Неординарное ребячество.

– Да… – рассеянно ответила она. – С Леной с ума сходили.

– «Интересный, импозантный, смелый, решительный, хладнокровный и чувственный. Когда я в опасности, защищает. Когда я одинока, развлекает…» – читал с улыбкой Костя, когда Света подняла на него завороженный взгляд.

– А ну, дай сюда! – воскликнула она, бросившись к нему, чтобы отобрать бумаги, которые он тут же вздёрнул на высоту вытянутой руки. Света подпрыгнула, но безрезультатно. Мысль о том, что он доминирует в такой мелочи, вызвала раздражение, хотя ранее это вполне её устраивало.

– Это обо мне? – радостно сияли его глаза, и по зардевшимся щекам он вдруг понял, что да.

– Это давние записи… Отдай, Кость, – взмолилась она. – Не будь ребенком!

Последняя фраза подействовала, но сиять он не перестал. Хотя бы потому, что, потянувшись за этими бумагами, она оказалась с ним в такой близости, что он мог спокойно чмокнуть ее в губы. Решив не накалять и без того полыхающую обстановку, он пронзал ее вожделенным взглядом, услаждаясь смущением на её лице. Вот по этой Светоньке он безумно соскучился!

– Ты обо мне писала, да? – допытывался он, глядя, как Света с интересом читает найденные записи.

– Я писала это о том человеке, с которым хотела бы связать свою жизнь, – не отрываясь от бумаг, говорила она. – Как удивительно…