– Да-да… Тетя Света морочит дяде Косте голову, – удерживая ёрзающего на коленях сынишку, бурчала Лена, что заставило Свету с подозрением сощуриться.

Мальчишка проворно соскользнул с маминых рук и бросился бежать.

– Что значит – «дядя»?.. – Света обомлела, когда увидела, как ее племянник запрыгивает на руки к подходящему Ордынцеву. Да еще и так, будто проделывает этот маневр каждое утро.

Костя же радостно хохотал, подбрасывая ребенка в воздух и бегло поглядывая на Светлану. Та повернулась к собеседнице, всем своим очевидным нетерпением требуя немедленных объяснений. Лена видела в ее глазах и обиду, и злость, и восторг. Но ее не смущало смятение младшенькой.

– Внезапная встреча, – кивнула она в сторону сынули, который уже тянул дядю «Котю» к лотку с игрушками. – Не хотела открывать карты преждевременно.

– Карты? – Света сыпала из глаз искры негодования на сестру. – Лена! Объясни! Я не помню, чтобы вас знакомила!

– Мы сами познакомились, – спокойно улыбалась та. – Потому что он приехал в Южный, пытаясь тебя разыскать. Нашел нас, объяснил ситуацию. Я позвонила Марине с очередным вопросом о вакансиях в вашей фирме. Он готов был даже курьером к вам устроиться, Свет! Только бы к тебе приблизиться. Ждал месяц, пока ваша ревизорша в декрет отправится…

Света понимала, что подобный шаг являлся для Константина Юрьевича не просто движением назад, а самоуничтожением. Полным.

– Ты знаешь, открою тебе один секрет, – вдруг сказала Света, задумчиво поджав губы. Ее взгляд устремился на сестру, освободив Константина от своей пристальности, – частично из-за этого я и колеблюсь в своих чувствах. Не могу понять нового образа Ордынцева: ведет себя как тряпка.

Неожиданно для Светы Лена усмехнулась, едва удержав в себе стервозное замечание. Затем перевела дух, будто настраиваясь на какой-то резкий рывок вперед. Но младшая сестра знала – так старшая пыталась овладеть чувствами, которые в их беседе грозили стать неуправляемыми.

– Помоги мне, Господи, – взмолилась Леночка. – Не знаю, как этот героический человек выдерживает твои бзики. Но у меня уже иссякает все смирение.

С этими словами она обратила проницательный взгляд на Свету.

– То есть, по-твоему, взять на себя смелость подчиняться любимой женщине – это слабость для такого мужчины как он? Как по мне, это самоотверженный шаг и наверняка продуманный. Или брутальность Димы тебя устраивала больше?

– Вот если б ты сразу мне сказала о вашем общении с Костей, возможно, я иначе к этому отнеслась бы…

– Если б я сказала, – вдруг повысив голос, перебила Лена, – ты даже не слушала бы! Потому что твой Дима-манипулятор выгрыз тебе мозг. Не хотелось бы возвращаться к этому разговору, но у меня аж свербит высказаться! Вы же разные с этим Димой. Совершенно разные! И ты вновь закрыла на это глаза и попыталась насладиться мнимым счастьем. Что я могла сделать? Я была бездейственна так же, как и тогда с Марком. Терять тебя опять из-за какого-то мимо проходящего мужчины мне не хотелось. Помолвка была объявлена, если б я вмешалась, то ты словесно отправила бы меня в далекое и долгое путешествие. Никогда меня не слушала… Но ты мне больше, чем младшая сестра. И я знаю наперёд твои шаги. Поэтому мы с Костей пошли на хитрость.