– Ужас! – закрыв глаза, пролепетала Света, глядя вслед прихрамывающему врачу. – Он всех выдворил из города, чтобы сжить со свету только тебя.

– Да не я был его конечной целью, – спокойно объяснял Константин. – А компания. Зато сейчас сам не может сделать и шага в родной город. Бог шельму метит.

И сейчас не хотелось, чтобы он уходил! Но только она об этом подумала, как Костя распрощался, в обе щеки расцеловал Максика и заявил, что вынужден их оставить. И ей так хотелось надеяться, что он лелеял в памяти ее мягкую улыбку, которой ему посчастливилось наслаждаться последние полчаса.

А Светлане так хотелось продлить эти чудесные мгновенья рядом, потому она долго провожала Константина взглядом, любуясь видом удаляющейся фигуры, в движении которой ощущалась былая уверенность. Да и вообще, в последнее время Ордынцев все чаще проявлял себя прежним – решительным, ироничным и строгим начальником. И порой на работе, казалось, он забывался и пытался доминировать. Свету это дико раздражало. Но исключительно в офисе. А здесь, сейчас, она его мужественности необычайно радовалась.

Внезапно обернувшись к сестре, Света наградила ее таинственным ликованием, отражающим не присущую ей умиротворенность.

– Лен, сколько денег надо? – неожиданный вопрос изумил Елену так, что та только с удивлением вытянула шею.

– Маме?

– Маме, – улыбнулась Света. – Я дам сколько нужно. А вы свое поберегите, пригодится еще.

Это значило больше, чем шаг к прощению – для Светланы поступок являлся решительным движением вперед. Стараясь не придавить играющего у нее на коленях маленького Максюшу, Леночка бережно обняла младшую сестру, все свое понимание отражая в силе этих объятий.

– Твои тренинги – это, конечно, неплохо, – выдохнула довольно Света, – но даже мгновение счастья помогает простить куда эффективней. Простить кого бы то ни было.

– Встретила Ордынцева и расцвела, – смеялась та. – Ты иногда такая дурочка, сестра.

Лена прекрасно понимала: изначально отношения Кости и Светы, словно плот, то качались по волнам, рискуя быть уничтоженными штормом, то наслаждались штилем. Все потому, что у каждого присутствовала своя личная трагедия, открывающаяся вначале неудачным браком, а затем – неумением оставить в прошлом печальные отношения. И они учились проходить испытания, которым подвергаются все любящие души. А как иначе прийти к тем истинным чувствам, которые станут оплотом для потомков? Без них лучше не создавать нового – все рухнет, утонет, раскрошится.