После нескольких недель, проведенных в ядовитом котле, переполненном страхами и болью, она наконец-то обрела самое важное, вернула то, без чего никогда не смогла бы жить дальше, а все остальное тлен и пепел.

— Где ты была? Мы так скучали, — зевнув, спрашивает малыш.

— Мамочка с вами, я больше никуда не уйду, — обещает Лин, смеясь и рыдая. — Мы больше никогда не расстанемся, — повторяет, как мантру, крепко прижимая сына к груди и целуя его в тёплую макушку.

— А когда мы вернёмся домой, мам? — с детской непосредственностью интересуется Джонас, накручивая ее локон на маленький пальчик. — И где папа?

— Теперь здесь наш дом, милый. А папа... Папа уехал. Очень далеко, — сглотнув горький комок, отвечает Лин.

— Куда уехал папа? — в полумраке Элинор замечает, как он расстроено хмурит бровки.

— Я не знаю, Джонни, — ласково погладив сына по волосам, абсолютно честно признается Лин. — Главное, что теперь мы вместе. Теперь ты самый главный мужчина в нашей семье, Джонни. Самый сильный и смелый.

Малыш серьезно смотрит на мать, обдумывая услышанные слова.

— Такой же сильный, как железный дровосек из сказки про волшебника?

— И такой же храбрый, как лев, — сквозь слёзы улыбается Элинор, крепко обнимая сына. Молчаливые слезы радости без остановки стекают по щекам. Они даже на вкус другие. Сладкие.

— Ма-ма, — распахнув светлые глазки, по слогам произносит Милли и, выбравшись из-под одеяла, перелезает через брата, забираясь на Элинор.

— Моя малышка, — голос Лин срывается от эмоций, пока она обеими руками держит в объятиях свое двойное сокровище. — Мама здесь, мама всегда будет с вами.

Обласканные и зацелованные матерью дети снова засыпают, а Лин еще долго смотрит в темноту за окном. Она размышляет о том, почему минуты самого чистого счастья пролетают так быстро, как бы не хотелось их удержать, а страх и печаль никуда не исчезают даже в самые светлые моменты жизни. Люди по своей натуре ненасытны, им всегда хочется больше, и немногие умеют ценить то, что дается здесь и сейчас. Лин никогда не была жадной, она знала цену выпавшему ей шансу, но в один роковой момент позволила гневу войти в ее сердце и чуть было не потеряла все.

Теперь, когда самое страшное осталось позади, пришло время открыть крышку шкатулки с проклятием и взглянуть в лицо своим кошмарам.

Стоила ли игра свеч, и кто в конечном итоге проиграл?

Ответа она не знала, и белый мишка Барни, с добродушной улыбкой поглядывающий на нее с подоконника одним глазом, тоже хранил загадочное молчание. Что из того, что она вспомнила, являлось реальностью, а что внушением и вымыслом? Возможно, она поймет это утром, вернув круглую бусину, все еще зажатую в ладони, на плюшевую мордочку медведю.