— Не беги, стой, — рявкает он, когда я начинаю быстро пятиться назад. Перриш неумолимо догоняет меня. — Стой, Эль!

Я испуганно вскрикиваю, врезавшись спиной в широкий ствол какого-то дерева. Хочу зажмуриться, но словно под гипнозом продолжаю смотреть на его оказавшееся в опасной близости лицо. Тяжелая мужская ладонь ложится на мое горло, властно обхватывая.

— Я здесь, чтобы освободить тебя, — его слова противоречат действиям, но он даже не осознает этого.

— Ну конечно, а секс, новое имя и деньги — приятный бонус.

— Секс — да. Имя — да, а деньги ты получишь обратно, — я недоверчиво ухмыляюсь, хотя интуиция подсказывает, что сейчас он говорит правду. — С хорошими процентами, — добавляет Перриш. — Они покроют суммы, что Кристофер успел украсть у тебя.

— А кто вернет мне три года жизни, Дек? Я жила с ним, я трахалась с ним, я родила ему дочь, — кричу я в его окаменевшее лицо. Ни одной долбаной эмоции. Бессердечная скотина. — Я тебя ненавижу.

— Это неправда, Эль, — едва заметно качает он головой, опаляя горячим дыханием мои губы. И я запоздало замечаю, как дергаются желваки на напряженных скулах.

— Какого черта ты вернулся? — обессиленно шепчу я, испытывая головокружительную слабость.

— Закончить партию, — его щека касается моей, и я инстинктивно задерживаю дыхание. — Освободить нас обоих, — я опускаю ресницы, вырываясь от влияния пронизывающего взгляда, но легче не становится. Этот мужчина повсюду — внутри и снаружи. Я не избавлюсь от него, пока он не захочет этого сам. — Поверь — он пожалел, Эль, — низким голосом добавляет он, и я с ног до головы покрываюсь мурашками.

— Мне все равно. Я же сказала — не хочу ничего знать, — устало трясу головой, плотнее сжимая веки.

Жар мужского тела будоражит до дрожи, хотя Перриш не прижимается ко мне, только его ладонь по-прежнему фиксирует мою шею, не давая пошевелиться. Его волнующий запах, давно вытеснивший другой, ставший ненавистным, проникает в мои обонятельные рецепторы, пробуждая подавляемое разумом влечение.

— Совсем ничего? — горячие губы дьявола-искусителя шевелятся напротив моих. — Любой вопрос, Эль. Другой возможности может не предоставиться. Может, тебе интересно, что стало с Келли? Помнишь добрую тетушку Келли?

— Мне плевать на нее. Они оба умерли для меня, — с долей приглушенной ярости выдаю я, и на какое-то мгновение между нами воцаряется молчание. И ни звуки сада, ни шёпот листвы, ни пение птиц и стрекот насекомых не могут отвлечь хаотично скачущие мысли от мужчины, в руках которого находится мое дыхание.

— Мне знакомо это чувство. Очень хорошо знакомо, Эль, — наконец произносит Перриш, проводя носом по моему виску. — Но я должен тебя разочаровать — Келли Хант очень даже жива и вполне довольна жизнью.