—Да, тебе нравится, когда тобой восхищаются и делают комплименты, не так ли, Пайпер? Нет лучшего комплимента, чем то, как сильно ты возбуждаешь мой член, не так ли? Как грубо ты заставляешь меня отдавать это тебе? Даже не могу стянуть свои чертовы джинсы.—У нее перехватило дыхание, и она начала извиваться под ним, ее пальцы вцепились в одеяло, когда она с закрытым ртом выкрикнула его имя.

—Продолжай. Дай мне вторую, детка. Хочу, чтобы ты, блядь, обмякла.

Ее голубые глаза ослепли, и она хрипло застонала, ее бедра подергивались под ним, спазмы сотрясали ее киску и погружали его за край. Он качнулся в ее горячем канале еще раз, глубоко пронзая, глядя ей в глаза, когда он прорычал ее имя, ослабляя мучительное давление между ног, тяжело дыша рядом с ее головой.

—Я люблю тебя,—выдохнула она, слова, казалось, застали ее врасплох, встревожили, и Брендан задался вопросом, возможно ли, чтобы его сердце вырвалось из груди. Как он собирался пережить ее? Каждый раз, когда он думал, что его чувства к ней наконец достигли апогея, она доказывала ему, что он ошибается, и его грудь увеличивалась еще на один размер. Как он мог продолжать в том же

духе в течение следующих пятидесяти, шестидесяти лет?

—Пайпер, я тоже тебя люблю. Я люблю тебя.— Все еще прижимая ее к кровати, он оставил медленные поцелуи на ее виске, плече, шее, прежде чем, наконец, откатился в сторону, крепко прижимая ее к месту, которое она называла зарядной станцией. И он рассмеялся над этим именем, но когда она нашла свое место в его объятиях, черты ее лица расслабились, и она вздохнула, как будто его объятия действительно сделали все хорошо. Иисус Христос, эта привилегия смирила его.

— Я никогда никому этого раньше не говорила,—пробормотала она, положив голову ему на бицепс.

—Мне казалось, что это не так, как я всегда так думал. Он провел рукой по ее волосам.

— Как ты думала, что это будет ощущаться?

Она подумала об этом.

—Покончим с этим. Все равно что сорвать пластырь.

—И как ты себя чувствовала вместо этого?

—Наоборот. Например, наложить повязку. Заверни его потуже.

— Она мгновение изучала его подбородок, затем подняла глаза на него.

—Я думаю, потому что доверяю тебе. Я полностью тебе доверяю. Это огромная часть любви, не так ли?

—Да. Я думаю, так и должно быть.—Он сглотнул комок в горле. —Но я не эксперт, детка. Я никогда так не любил.

Ей потребовалось мгновение, чтобы заговорить.

—Я больше никогда ничего не буду от тебя скрывать. —Ее выдох был прерывистым.

—О, ничего себе. Здесь происходят большие посткоитальные заявления. Но я говорю серьезно. Больше не буду держать все в себе. Даже на время поездки на лифте. Я не заставлю тебя драться, чтобы залезть мне в голову. Я этого не хочу. Я не хочу быть для тебя постоянной работой, Брендан. Не тогда, когда ты так легко заставляешь любить себя.