Поднялся недовольный гул. Достаточно было малейшей искры, чтобы прогремел взрыв. Но Грегорио медлил.
– Сегодня у нас праздник, – вмешался Икон. – Многие пришли сюда потанцевать с женами. Никому не нужно, чтобы все закончилось плохо. Мы с Нельсоном отвезем вас назад в Сампаку.
Нельсон согласился, и толпа снова загудела.
– Даешь слово, Нельсон? – спросил Грегорио в отчаянии.
Мужчина улыбнулся. Какая ирония: этот спесивый человек собирается доверить свою жизнь слову чернокожего. Надо же, как страх меняет людей!
– Я всегда держу слово, масса Грегор.
Грегорио сдался. Отпустил Сад, швырнул пистолет на пол и спокойно ждал, пока Нельсон подберет оружие.
– Икон, побудь с женщинами, пока я не вернусь.
Нельсон взял Грегорио под локоть и быстро повел к дверям. Постепенно толпа рассосалась, и Сад согласилась выпить с друзьями.
– Он заслуживает хорошей трепки, – пробормотала она.
– Нельсон поступил правильно, – твердо заявила Лиала. – Не стоило накалять обстановку. Они могут сколько угодно рассуждать о равенстве, но в итоге все равно накажут нас.
Икон принес еще напитков. Оркестр заиграл зажигательную мелодию, и Лиала протянула мужу руку, приглашая подвигаться.
Когда они ушли, Оба спросила:
– Чего он хотел?
Сад надменно дернула плечом.
– Любой мужчина, когда-либо бывший со мной, мечтает о втором шансе.
Она поморщилась и пригубила свой напиток.
В декабре 1963-го большинство поддержало самоуправление на референдуме, хотя голоса разделились так, что семьдесят процентов «за» было отдано в Рио-Муни, а семьдесят процентов «против» – на Фернандо-По. Как и предполагал Густаво, все истолковали результаты в своих интересах – как желание в конце концов обрести независимость от Испании и как желание обрести независимость от Рио-Муни.