На ее лице расцветает улыбка, она не может сдержать смех.

– Учти, если ты выронишь меня вместе с пирогом, я в жизни тебя не прощу!

– Не бойся, о пироге я позабочусь.

– Тебе не достанется ни кусочка! – Она сдувает с лица мокрую прядь.

Я не свожу с нее глаз, громко смеясь, потом становлюсь серьезнее, мной завладевают сильные чувства. В животе спазм, мне трудно дышать – вовсе не оттого, что я слишком разогнался.

Я сам не свой из-за девушки у меня на руках.

* * *

– Промокла насквозь… – бормочет Елена, когда я ставлю ее на ноги в холле пентхауса. Она с чавкающим звуком кладет сумку, пакет и сплющенную коробку с пирогом на стол у двери.

– Вид сексуальнее некуда, – поддразниваю я ее, когда она стягивает с головы вязаную шапочку и сбрасывает туфли.

– Я не знала, что мокрая одежда – это сексуально.

Я перевожу взгляд на ее расцарапанные колени.

– Предупреждать надо!.. – ворчит она, когда я снова ее поднимаю, несу в гостиную и сажаю в одно из кресел. – Говорю же, меня хоть выжимай! Как бы не испортить твою мебель.

– Меня больше беспокоят твои колени, чем какое-то кресло.

Елена смотрит на меня. Волосы прилипли к лицу, с одежды капает вода. Сам я тоже не в лучшем состоянии. Она вся дрожит и, растирая руки, встает.

Я не могу спокойно видеть ее бедра, туго обтянутые мокрой юбкой.

Приди в себя, Джек. Она здесь не для этого.

– Можно мне взять полотенце? – Она кусает нижнюю губу. – Дашь мне какую-нибудь старую одежду? Я верну ее тебе на репетиции.