Елена первая отводит глаза.

– Предупреждаю, одна из причин, почему я не пошла учиться на врача, – боязнь крови. Глупо, да? Однажды я потеряла сознание, когда разбилось окно дома у бабушки, которое я пыталась открыть. Рама была старая, ее перекосило, я сильно дернула, стекло разбилось и порезало мне руку. Крови было! Не переношу боль, могу даже закричать.

– Понятно. Займемся твоими коленками, – бормоча это, я разрываю пакетик со спиртовой салфеткой и обрабатываю ссадины. Их несколько на обоих коленях, и я очень стараюсь, чтобы ей не было больно.

– Как щиплет! – Елена учащенно дышит и хватается за ручку кресла. – Не молчи, Джек, говори что-нибудь хорошее, смешное, что угодно, пожалуйста!

Я стараюсь не смеяться.

– Мне нравится музыка Джастина Бибера. Я слушаю ее, когда бегаю. – Я разыгрываю суровость. – Ты повязана этой тайной. Если Девон узнает, мне несдобровать.

Она удивленно расширяет глаза.

– Да ладно!

– Представь себе. Love Yourself – моя любимая песня.

– Напой.

Я пытаюсь спеть несколько первых строк.

– Не останавливайся, – просит она, глядя на меня.

– Трудновато сосредоточиться и при этом обрабатывать тебе колени.

– Ну, пожа-а-а-а-луйста!

Я нехотя начинаю песню сначала, пропеваю все слова, даже те, что исполняет хор. Чувствую, что заливаюсь краской: певец из меня никакой.

– Ты как? – спрашиваю я.

Елена напряженно смотрит на меня, облизывает губы, глотает.

– А Тейлор Свифт можешь? Если тебе нравится Бибс, то…

– Хорош футболист, любящий поп-музыку! Прости, в ее песнях я не знаю всех слов.