– Побежала мазать губы! – сообщает, хихикая, Жизель.

Все мы пожираем глазами мою ужасную, несъедобную курицу.

– Я так старался…

Синтия кидается меня обнимать.

– Милый, она слопает что угодно – главное, чтобы это приготовили вы. Она разрывается между желанием не ударить в грязь лицом как жена и из кожи вон лезет в компании по производству женского белья, а это очень утомительно.

– Откуда столько дыма? – спрашивает, махая руками, Девон, заглянувший в кухню вместе с Куинном и Эйденом.

– Принести огнетушитель? – спрашивает Куинн.

– Ерунда, просто Джек испортил любимое блюдо Елены, – подсказывает Жизель.

– Сдулся, старина? Может, сбегать в KFC? – ухмыляется Эйден.

– Просто отвлекся… – оправдываюсь я. – Сегодня такой важный день!

– Зато как пел, как плясал! – Жизель отправляет себе в рот стручок жареной бамии. – Ты всегда мечтал быть поп-звездой, Джек? Может, махнешь рукой на футбол?

– Главное, что он старался, – вступается за меня Синтия. – Ничего страшного, я догадалась привезти еду. Принеси из моей машины! – командует она младшей дочери. – Там на заднем сиденье стоит контейнер.

Я совершенно не удивлен, что она привезла свою стряпню, но изображаю возмущение.

– Вы не надеялись, что у меня получится, хотя трижды за неделю повторяли со мной рецепт!

Прибегает Ромео, шумно нюхая пятачком воздух. Он не сводит с меня глаз. Я иду к огромному новому холодильнику, достаю огурчик и угощаю его.

– Подлизываешься к поросенку? Все равно его любимица – я! – заявляет Синтия.

– Он каждый день на мне дрыхнет, – возражаю я. Это некоторое преувеличение, но с тех пор, как я сюда переехал два года назад, так действительно иногда случается.

Она ухмыляется.

– Ступайте к Елене. Я все доделаю.

Ей хочется побыть главной, а я хочу увидеть жену. Руки уже соскучились по объятиям.