– Мы едем домой, Амиль, иди сюда. – Встряхнула головой, выравнивая тон, и протянула руку. На лице растеклась ядовитая улыбка, когда сын боком двинулся к Лоре, будто пытаясь спрятаться. – Амиль!

– Не отдавай меня. – Шепнул мальчик, заставляя Лору выпрямиться и поджать губы.

– Фаина, вызови охрану! – Крикнула, но ответа не последовало. Мысленно чертыхнулась и сама направилась к телефону, придерживая Амиля за руку.

Привлекло внимание резкое движение в стороне. Реакция не подвела и прикрыть собой мальчика было более естественным, чем прижаться к полу. Вдвоём шарахнулись назад, а Марта, будто изнутри вибрировала и смотрела ошалелыми глазами. Этот страшный блеск проскальзывал в них и раньше, читался, сквозь ровный голос и надменный тон, и каждый раз поддерживался резкими движениями, нервными улыбками и взволнованным дыханием. Волновалась она и сейчас. Нервничала, глядя на выбранных жертв, боялась. Была не готова к выстрелу – Лора определила сходу, потому и приняла естественную позу, пытаясь вывести на равновесие и Марту. Только девушку всё сильнее подколачивало. Она даже говорить не могла, только злилась. Видимо, на себя – за слабость, ну, и, конечно же, на Лору, за то, что сумела сына как зверька приручить, заставила поверить, поддаться.

– Выйди, Амиль, – Вдруг проговорила громко и осознанно. – Давай, ты же мужчина… – Засмеялась, выдавая истерику. Резко смех оборвала. – Или ты такой же ублюдок, как папаша твой?! Ну?! Что ты молчишь?! Почему держишься за чёртову юбку?! Папа не оценит… Папа скажет, что ты струсил, что не достоин носить его фамилию! Ну! Выходи!

Размахивая оружием, не замечала, как Лора сквозь зубы выговаривает строгое: «Не смей!», «Не лезь!», как удерживала обеими руками за собой, не позволяя высунуться, шевельнуться лишний раз. Вообще, мало что перед собой увидеть могла, потому как чувствовала себя Богом, вершителем судеб. Уверена, была, что всё верно, правильно, что всего лишь убирает преграды для своей счастливой жизни. Так и не смогла ощутить то, что все называют счастьем материнства. Ревность была, злость, презрение, но только не счастье. Ловила себя на мысли, что с ума сходит, подвисает, глядя на Ильдара, слушая его голос, но внимания становилось всё меньше и меньше. Его цель вырисовывалась всё более ярко, ясно. Использовал, просто использовал. Выжидал, пока перебесится, чтобы снова к ней, к Лоре вернуться. Всю жизнь её саму в тени держал, в то время как с Лорой укладывался спать в одну постель. Смотрел на неё саму как на пустое место, в то время как Лору боготворил. Глаз не спускал, когда рядом мужчины останавливались. В землю врастал, когда проходила мимо. А сегодня она проснулась в доме одна. Просто проснулась одна и толком не поняла ничего. Всё, как обычно, Амиль должен быть в гимназии, но что-то не давало покоя: угнетающая слух тишина, отсутствие детских вещей обнаружилось много позже. И уже при личной доверительной беседе, молоденький охранник, который давно развлекает по ночам, признался, что лично открывал ворота Москвину, когда тот вывозил мальчишку. Сомнений и быть не могло: повёз к ней. Как котёнка подбросил, приволочив в зубах. И затаился, наблюдая, не уничтожит ли, не затопчет ли. Всё рассчитал верно: даже момент подходящий: когда Лора сама матерью станет. А значит, даст слабину, простит, примется умиляться невероятному сходству между отцом и сыном и дело проиграно! А допустить этого нельзя… Только рука дрожит сильно и перед глазами словно пелена. Лора что-то говорит… к ней обращается, точно что-то просит. Дрянь! Просить смеет! Всё забрала, всё! Даже сына… даже безмозглого мальчишку, который для Ильдара так важен! Хитрая и лживая тварь!