— Мой отец…

— Что? — Скотт наклонился, прижавшись губами к уголку моего рта. — Что сделает старый добрый Роберто? Он практически преподнес тебя мне на блюдечке с голубой каемочкой. Думаешь, он поверит всему, что ты скажешь? Я нужен ему. Ему нужна моя семья. Это, ты и я, это то, что происходит. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Пальцы Скотта погрузились в тугой корсет, и он начал царапать мою грудь.

— Прекрати, ты делаешь мне больно. — Я попыталась поднять руку, чтобы отбиться от него, но мои мышцы были тяжелыми, будто свинец.

— Давай-ка посмотрим, что ты тут прячешь? — Скотт задрал юбку и засунул руку в слои материала. Глупо было думать, что они обеспечат хоть какую-то защиту от него, но я не смогла сдержать разочарования, когда его жадные пальцы встретились с мягкой плотью моих бедер.

— В яблочко. — Он мрачно усмехался, щипал и лапал мои ноги, двигаясь все выше и выше, пока не задел мои трусики. — Кружева, — пропел Скотт. — Для меня? Тебе не стоило.

— Не надо, пожалуйста. — Я пыталась сжать колени, сделать все, чтобы не пустить его. Но Скотт был силен, его небрежные прикосновения, словно наждачная бумага на моей коже. Слезы начали течь из моих глаз.

— Умоляй меня остановиться, — дразнил он мои губы. — Давай. Умоляй.

Я сжала губы в знак неповиновения. Он мог причинить мне боль, прикоснуться ко мне против моей воли, но он не мог сломать меня. Я отказалась дать ему эту власть.

— О, ты хочешь поиграть? Посмотрим, как долго ты продержишься. — Скотт прикусил мою губу, рассекая кожу. Кровь потекла в мой рот, окрасив его губы в красный цвет, пока он ухмылялся. — Когда я закончу с тобой, этот ублюдок Марчетти больше никогда не захочет к тебе прикасаться.

Я попыталась отвернуться от него, чтобы подавить слезы, когда его пальцы прорвали последнюю защиту и толкнулись внутрь меня. Болезненный крик вырвался из моего горла, но я отказывалась подарить ему такую радость. Скотт мог забрать у меня все, но я ничего не дала бы ему взамен.

— Я заставлю тебя хотеть этого, — промурлыкал он, облизывая мое лицо, лаская языком мой рот.

Я ушла в себя, глубоко в то место, где Скотт не мог меня достать, пока мое тело не стало просто пустым сосудом. Он почувствовал этот сдвиг, расстроился из-за моей безответности. Он стал тереть сильнее, целовать меня глубже. Стянув корсет, разорвав материал, он кусал мою грудь, отчаянно пытаясь вызвать ответную реакцию.

Но от меня не последовало никакой отдачи.

— Чертова сучка, — прошипел он, обхватив пальцами мою шею и сжимая ее до тех пор, пока я не потеряла сознание. — Я собираюсь уничтожить тебя на хрен, и когда я закончу, когда ты больше не будешь ему нужна и приползешь ко мне, я заставлю тебя умолять о большем.