— А Фасцини? — Я стиснул зубы.

— Он давно ушел. Телохранитель хотел позвонить ее родителям, и мы почти договорились, но, в конце концов, он понял, что я был прав. Он знал, что я должен был вытащить ее оттуда.

Положив руку ему на плечо, я сжал его.

— Ты сделал правильный выбор, спасибо.

— Она очень сильно ранена, — прошептал он. — Ей может понадобиться помощь врача.

Черт, он был прав. Ей нужна была медицинская помощь, кто-то, кто убедился бы, что он не нанес ей никаких внутренних повреждений. Я сделал ровный выдох, пытаясь обуздать бурлящие во мне эмоции.

— Я должен отвезти ее к своему отцу.

— Но Никко…

— Знаю. Я знаю, Бэй, но эта ситуация все меняет. Арианне нужна была помощь. Она нуждалась в должном уходе и внимании. Мой отец мог бы дать ей это, не для протокола. Он также мог бы убедиться, что все было зафиксировано надлежащим образом, если нам понадобится использовать это в качестве доказательства в будущем.

Не то чтобы легальный путь был вариантом для такого куска дерьма, как Фасцини. Он не заслуживал тюремного заключения, он заслуживал медленной и мучительной смерти.

И он решил свою судьбу в ту секунду, когда посмел прикоснуться к моей девочке.

— Ты можешь вести машину? — спросил я Бейли, и он кивнул, проведя рукой по лицу.

— Пойдем, пока нас кто-нибудь не увидел. — Я закрыл заднюю дверь и обошел машину с другой стороны, осторожно опускаясь на заднее сиденье его Камаро. Осторожно, чтобы не навредить Арианне, я приподнял ее голову, положил ее себе на колени и убрал волосы с ее лица.

— Н-Никко? — Ее ресницы затрепетали и глаза открылись. — Это ты?

— Ш-ш-ш, Бамболина. Я здесь. Теперь все будет хорошо.

Бейли сел в машину и завел двигатель.

— Ты уверен насчет этого? — он встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида. — Мы можем отвезти ее к моей маме.

— Нет, это должен быть мой отец. Он был единственным, кто мог защитить ее сейчас.

Бейли кивнул, выезжая задним ходом со стоянки и направляясь к второстепенной дороге, ведущей из кампуса. Я порылся в кармане джинсов и вытащил свой мобильный телефон.

— Никколо, — ответил мой отец после второго гудка. — Все сделано?